И из-за этого первое время я даже не знал, что делать. Проблема в том, что я заранее договорился с Грейс, чтобы те эвакуировали всех гражданских и не давали им пройти на поле боя. А также я сообщил, чтобы её агенты явились только когда я напишу об успехе.
А сделать это при нынешнем состоянии моих конечностей — та ещё задачка… Оглядев округу и не найдя ничего кроме луж крови, я тяжело выдохнул, после чего закрыл глаза. Никогда раньше не использовал силу таким образом, но, чисто теоретически, нет ничего сложного… Но попрактиковаться придётся.
...
— Нет, мам, у меня всё в порядке… Да-да, на Хэллоуин просто в комнате сидела и готовилась к тесту… Ага, я тоже люблю тебя.
Повесив трубку, Энни с волнением посмотрела на мои руки и бок, сейчас полностью покрытые бинтами. Я чувствовал, что регенерация уже заработала и лишь вопрос времени, когда вернусь в норму, но внешний вид, конечно, был не самым лицеприятным.
Но всё ещё чертовски болело, конечно.
— Не волнуйся, дай мне дней десять и даже шрамов не останется. Спецы здесь реально хорошие… — ответил я девушке.
— Обычная прачечная, да? — со скепсисом спросила она меня. Энни была далеко не глупой девушкой и уже прекрасно начала понимать, что ситуация куда серьёзней, чем казалось изначально.
— Вся история будет слишком долгой. Пока что могу сказать лишь то, что тому же Солдатику также предоставят лучшее возможное лечение, которое, скорее всего, будет ещё и связано с его психологическим состоянием. Возможно, как только всё разрешиться, можно будет переговорить, но сейчас есть дела поважнее. — пожав плечами, ответил я. — Вроде бы проснулся наш беглец, да? Расспросить его было бы неплохо.
— Я уже сделал это, пока ты был занят, — кивнула мне девушка. — Он всё ещё дрожит и боится каждой тени, но уже куда лучше прежнего. И он сообщил мне, что был студентом Годолкина, которого больше десяти лет назад поймали и пленили, начав проводив ужасные эксперименты. Несмотря на долгое заключение, он не знает всего и постоянно твердил про какой-то лес и злобных учёных, пытавших его.
— Парень хотя бы может указать, откуда сбежал? Нам будет так намного проще… — начал было говорить я, но прервался, увидев очень выразительный взгляд девушки. Полный печали и даже сожалению.
— Он сказал, что выбежал из секретного помещения под Годолкином, да?
Появившийся голос на некоторое время сильно удивил меня, но я быстро понял, откуда он здесь. Вот Энни выглядела куда удивлённей, когда к нам пришла одна очень хорошо знакомая мне женщина. Индира шла к нам с улыбкой и то и дело переводила взгляд то на меня, на девушку. Так, это мне не нравится…
— Рада познакомиться, я Индира Шетти и да, та самая, — с улыбкой ответила она, на что я лишь закатил глаза. — Но ладно, не буду вас смущать и просто расскажу, что знаю. Мне самой открылись тайны совсем недавно, после серьёзного сдвига кадров в Воут. И стоило мне только узнать, что творится за закрытыми дверьми Годолкина, как я уже не могла держаться за компанию. Не после всего, что они совершили.
Мы с Энни переглянулись, после чего посмотрели на женщину, явно переживавшую за остальных. Хоть у неё и был очень… необычный моральный компас и воспоминание о том, что она хотела промыть мне мозги, не исчезло, перед нами был враг куда больший и опасный.
И союзники мне сейчас явно не помешают. Вот только определить, кто им является, сейчас может быть ещё сложнее…
Сепсис 6.6
О, привет, Марк! — с улыбкой произнёс Бринк, который, однако, вскоре нахмурился, стоило ему увидеть мои перебинтованные руки. — Хмм, произошло что-то серьёзное? Я могу чем-то помочь?
— Ничего серьёзного, профессор, просто небольшая тренировка зашла слишком далеко. Но да, помочь мне, кое-чем вы сможете. Я хочу кое-что узнать… — спокойно ответил я, проходя по главному кабинету во всём Годолкине и выглядя максимально невозмутимо.
— В таком случае, спрашивай всё, что хочешь. Для тебя я открытая книга. — старчески усмехнувшись, проговорил он, положив руки себе на грудь.
— В таком случае расскажите мне, что вы знаете насчёт проектов «Лес», «Вирус» и «Ви24». — с тем же спокойствием спросил я, усевшись на кресло напротив профессора, нисколько не изменившегося в лице. — Хотя можете не говорить ничего, профессор, ваше сердце уже выдало вас. Вы, может, и отлично прячете чувства, но у всех людей есть пределы. Скажу честно, мне даже жаль, что вы оказались таким. Похоже, действительно не стоит встречать своих кумиров.