просто потому, что привык к еженедельному взносу в свою «копилку».
Я смотрел на запястья, перевязанные бинтами, с которыми сроднился
настолько, что без них чувствовал себя полураздетым.
Я рассеянно потянул повязку за кончик. В прошлый раз он не пил
кровь, так что укусы – один двух-, другой трехнедельной давности –
почти зажили. Бинты уже не были нужны, но казалось странным
снимать их, не заменяя свежими.
На следующий день в салоне поднялось волнение. Все девушки
знали, что обычно он приходил ко мне, но не явился на этот раз.
Многие слышали, что он был в другом публичном доме, хотя и не
могли сойтись во мнении, в каком. Элиза сказала, что её приятель у
Дрики видел, как он прижал к стене какого-то мальчишку, укусил его
прямо на лестнице, заплатил за всю ночь и ушел уже через пять
минут, но все в салоне согласились, что такого быть не могло.
Слухи становились всё нелепее с каждым днем, и чем хуже они
были, тем больше народу восхищенно передавало их. В какой-то
момент сплетни заполнили воздух настолько, что казалось, из-за них
нечем дышать.
Через две недели после последней встречи с Майкелем я,
расправив плечи, направился в салон, пытаясь убедить себя, что
сегодня обычный вечер, и я буду выполнять свою работу так же, как
делал каждую ночь. Гул толпы в гостиной я услышал ещё на
лестничной площадке, и, спустившись, обнаружил Майкеля в центре
комнаты.
Девушки, как всегда, собрались вокруг него. Элиза, Хэди и кто-то
ещё пробрались в центр этой толпы и теперь боролись за его
внимание. Он смеялся и подначивал их, обещая покровительство той,
которая сделает ему самое изысканное предложение. Большинство
девушек смеялось вместе с ним, находя в этом милое развлечение,
остальные же, отстаивая свое вознаграждение, пытались произвести
впечатление на вампира и посылали друг другу холодные взгляды.
Стоило мне спуститься, как девушки сразу обратили на меня всё
внимание. Я чувствовал себя отвергнутым любовником перед бывшим
возлюбленным, словно в какой-то мелодраме.
Но я им не был. Я был просто шлюхой, только и всего. Никем
большим.
Позже мне говорили, что в ту минуту Майкель не отрывал от меня
взгляда. Но я даже не посмотрел в его сторону и пробрался сквозь
толпу на улицу под тянувшийся за мной шлейф шепотков.
Глава 4
Прошло ещё две недели, и с каждым днем слухи
распространялись всё быстрее, сплетни становились всё
возмутительнее. Поговаривали, что он снял комнату в борделе, только
чтобы поразить своих знакомых, называя адрес в де Валлене; что он
выбрался из борделя в предрассветный час и избежал солнечного
света только благодаря какой-то проститутке, затащившей его в свою
постель; что он свободно гулял по де Валлену и по всему городу, а как-
то раз сделал непристойное предложение молодому аристократу,
словно простой проститутке; что его вышвырнули из «Трех сестер»,
несмотря на его положение, и хозяин закусочной отказался назвать
причину, но отныне стал прятать и свою незамужнюю дочь, и сына от
богатых клиентов.
Мне казалось, что я сойду с ума от всех этих историй, но хуже
всего было то, что он рассорил нас. Элиза и Хэди стали рьяными
соперницами. Любому, кто хоть на секунду задерживался рядом с
Хэди, та жаловалась, что Элиза получила его покровительство только
потому, что предложила себя бесплатно; Элиза же называла её
завистливой занудой и настаивала на том, что в этом нет её вины,
потому что Майкель отверг Хэди из-за внешности. Теперь я не играл в
шашки по вечерам, потому что Элиза постоянно смотрела в окно,
ожидая его, или не отрывала взгляда от Хэди. Даже если она этим не
занималась, компания из неё выходила не самая стоящая.
Я и сам, наверное, был не лучше. Почти всё время я сторонился
окружающих, в основном потому что не хотел слышать новых
похотливых сплетен, и теперь, не мешкая, уходил, если кто-то пытался
рассказать их мне. Девочки стали держаться от меня подальше и
перешептывались, когда я проходил мимо. Я не обращал на них
внимания, как и на всё остальное, гордо выпрямив спину и выряжая
только любезность. Занимаясь своим делом, я зарабатывал на жизнь,
и по возможности запирался в комнате, чтобы погрузиться в