— В отделении сержанта Скарона? — переспросил Поликсис.
— Вот видишь, Хеликс, кое-что ты все-таки помнишь!
Поликсис хмыкнул, встретив взмах тесака, и зацепил орочье оружие между двух своих клин ков, прежде чем разрубить его полностью.
— Это было после нашего посвящения, дурень, — прорычал он, не разделяя веселье брата.
— Но все же славное было очищение, разве нет? Помнишь, как мы прорубали дорогу через то гнездо хрудов, над космопортом?
— Я помню, как ты вырвался слишком далеко вперед, как всегда, а остальным пришлось тебя вытаскивать, — проговорил Поликсис, парируя силовым мечом удар топора и вонзая гладий в живот ксеносу. — Как обычно.
Кастор промолчал, но он улыбался. Братья убивали и убивали; Поликсис давал выход своей боли, а Кастор — своему облегчению, и их окутанное молниями оружие превращалось в разрушительную силу стихии, крушащую все, что вставало против них. Оба знали, что шансов выжить у них немного. Обоих это уже не заботило.
Братья Иакса были вместе, и так они и останутся, в жизни или смерти.
ХЭНЛОН
Второй взвод шел вперед.
Корена подстрелили, так что капрал Серн принял командование над тем, что осталось от его отделения. Прочая рота двигалась с флангов от взвода Хэнлон, перебегая от одной позиции к другой среди руин восточных предместий Шевата; лазерные винтовки и пулеметы трещали и стрекотали.
— Отклониться вправо, — рявкнула Хэнлон в вокс, тут же выругавшись, — веер пуль ударил в остатки стены, за которой она укрылась. Орочья боевая машина угнездилась в неглубокой воронке от бомбы совсем рядом к северо-востоку, и ее пушки угрожали остановить наступление взвода.
— Верик, сбей ее! — потребовала Хэнлон; пыль от крошащейся стены клубилась вокруг. Секунду спустя раздалось шипение ракетомета, за которым последовал раскатистый грохот взрыва. Ливень пуль прекратился, и Хэнлон рискнула выглянуть из руин, чтобы увидеть, что крак-ракета превратила орочью машину в обломки, окутанные черным пламенем.
— Вперед! — выкрикнула она, снова поднимаясь и перемахивая через полуразрушенную стену.
Слева и справа ее отделения тоже наступали, команда разведчиков шла позади них. Невозможно было определить, что происходит за пределами ее собственного взвода, — курганы обломков и остатки стен лачуг, из которых когда-то состояли здешние трущобы, закрывали обзор; дым и пыль, поднятые битвой, не улучшали его. Похоже, что батальон был на острие атаки, и порой до них доносились рев моторов и оглушительные залпы цзойшеньских танков откуда-то справа. Если не считать этого, Хэнлон казалось, будто они действуют сейчас в полном одиночестве. Туман войны опустился на поле, пронизанный криками и взрывами, и им оставалось лишь делать то, что они делали всегда: наступать.
— Новые цели впереди! — крикнул сержант Тарн слева от Хэнлон. Она уже услышала вопли — поле обломков прямо перед ними обрывалось, переходя в покатый склон, и на мертвой земле их ожидало еще больше ксеносов. Взобравшись на невысокий подъем, она была вознаграждена видом на город — не только на орков, несущихся вперед, но и на разбитые городские кварталы и, вдалеке, шпили базилики Святого Альбарака Литеищика, одиноко высящиеся среди запустения, где когда-то был центр промышленности.
— Огонь! Открыть огонь!
Намарийцы обрушили на орков ливень пуль и лазерных вспышек. Хэнлон припала на колено в грязи и выпустила три выстрела подряд, пытаясь не обращать внимания на ответный огонь, рассекающий воздух вокруг; не обращать внимания на свинцовый страх в животе и адреналин, бушующий в организме; не обращать внимания ни на что, только стрелять. В такие моменты, когда жизнь и смерть сходились до черточек прицела и бьющей в плечо отдачи, легко было забыться. Ее цель рухнула на землю с исполосованными выстрелами торсом и горлом. Другой орк занял его место, несясь вверх по склону, будто разъяренная горилла. Они были огромны, а от толстых шкур словно бы отскакивали и пули, и лазеры — у гвардейцев не было шансов их остановить.
— Примкнуть штыки! — выкрикнула Хэнлон, освобождая свой клинок. — Держать позицию!
Она бросилась с винтовкой на первого орка, поднявшегося на кромку перед ней, в точности как сделал Ворн справа от нее. Два штыка вонзились в грудь ксеноса, пробив вонючую кожаную броню, но он все равно наступал, насаживаясь глубже и заставив обоих солдат упереться пятками и оттолкнуться посильнее. Наконец они вынудили орка рухнуть на колени, и Ворн прикончил его очередью прямо в кишки. Хэнлон уперлась сапогом в плечо твари и выдернула штык, оскалившись.