Орк сцепился с ним, явно равнодушный к вонзившемуся в плоть клинку. Доспехи Поликсиса начали подавать тревожные сигналы, когда он оказался в смертельной хватке зеленокожего. Керамит и сервоприводы с трудом сопротивлялись натиску железных мускулов чужака. Апотекарий разжал пальцы на мече и движением глаз активировал нартециум, отчего цепной клинок редуктора и бур с гулом ожили. Стиснув зубы, он вогнал его в бок орку. Чудовище взревело и ослабило хватку: нартециум пытался впиться ему в лапу. Поликсис воспользовался возможностью, чтобы высвободиться и со скоростью молнии хлестнуть цепным клинком редуктора по шее. Из-под лезвия брызнуло, и орк покачнулся, задыхаясь и рыча: кровь заполняла его легкие.
Поликсис нанес короткий и сильный удар ногой в левую коленную чашечку, сбивая наземь умершего противника, а затем выключил нартециум, с цепного клинка которого слетали алые капли, перезарядил пистолет и вырвал гладий из плеча издохшего орка.
Кровопролитие не прекращалось. Вокруг него отряд Домициана почти задавили числом. Все, кроме Трайона, Отона и Мария, сражались в рукопашном бою с помощью гладиев, цепных мечей и пистолетов. Зеленокожие вырывались из мрака со всех сторон, изрыгая кровожадные кличи и не обращая внимания на горы чужацких трупов, окружавших примарисов. Лаврент лежал, распростершись на земле, и его жизненные показатели на дисплее Поликсиса горели красным цветом. Космодесантник пробился мимо Мария, Отона и Трайона, которые, держа одной рукой выжигатели, выпускали плазменные заряды в упор по атакующим ксеносам, испепеляя их, пока другие зеленокожие рвались в свалку ближнего боя.
Апотекарий зарубил еще двоих орков, отделявших его от лежащего ничком тела Лаврента, а болтерные снаряды из его пистолета вышибали куски плоти размером с кулак из тел чужаков. Однако еще больше врагов рвануло вперед, топча ногами павшего примариса.
— Держись, апотекарий! — раздался голос Домициана, который протиснулся мимо него со вскинутым плазменным пистолетом.
Газоотводные отверстия были раскалены добела, а от перегруженных катушек поднимался пар. Множество орков было убито, но это ничего не меняло — они продолжали прибывать, а разрушенный город стонал от их животной ярости.
И тут Поликсиса неожиданно захлестнула вспышка гнева. Довлевшая над ним холодная отрешенность растаяла, и он ринулся в гущу боя, стреляя вправо и влево из перезаряженного пистолета. Нечто близкое к эмоциям, испытываемым в бою его братом, зарождалось внутри космодесантника, когда он всаживал болт за болтом в окружавших ксеносов, не спуская глаз с тела Лаврента впереди и чужацких ног, топчущих это тело и спотыкающихся об него. Его разум сконцентрировался на стремлении добраться до заветных останков, защитить и сохранить драгоценную плоть. Если не удастся безопасно извлечь прогеноиды, он подведет не только Лаврента и отряд Домициана, но и грядущие поколения, что могли зародиться из генетического наследия воина.
И тут во мраке загорелся свет — больше похожий на проблеск огня, нежели на химическую синеву плазменных зарядов. Слишком поздно Поликсис осознал, что у одного из зеленокожих в считаных метрах от него в лапах был грубо сляпанный огнемет, а в ржавых баках за спиной плескалась некая взрывоопасная химическая жидкость. Он носил лицевой щиток из закопченного металла, и Поликсис расслышал его безумный смех посреди лязга тяжело опускающихся клинков и громовых выстрелов оружия. Пламя запальника на брандспойте зажглось…
…И погасло. Хохот зеленокожего сменился недовольным ворчанием, и он с силой ударил кулаком по бакам на спине, однако огонь так и не загорелся. Громила развернулся полукругом, а затем заревел от ярости, осознав, что нечто перерезало засаленный топливопровод между канистрами и брандспойтом, отчего вокруг разлилось зловонное горючее.
Во мраке за его спиной показалась тень, а затем, подобно вспышке молнии, мелькнул и обрушился длинный клинок. Крики орка мигом захлебнулись, из рассеченной яремной вены хлынула кровь. Он постоял немного, покачиваясь, совершенно не понимая, что могло убить его, а затем рухнул в растекающуюся лужу топлива, струящегося из баков огнемета.
Тень исчезла. Поликсис внезапно осознал, что характер боя изменился: тут и там раздавались глухие хлопки тяжелых болт-пистолетов и остро, хищно свистели боевые ножи, рассекавшие плоть. Слева и справа возникло еще больше темных силуэтов, и неожиданно натиск начал ослабевать — напор зеленокожих стал рассеянным, а орки в смятении принялись слепо палить в пылевую завесу, пока их соратники падали со вспоротыми глотками и телами, развороченными выстрелами в упор из крупнокалиберных болт-пистолетов.