КАСТОР
Кастор шагал среди гвардейцев, словно воплощение смерти. Солдаты испуганно отодвигались, тяжело охали, даже вскрикивали, когда он проходил мимо. Лающие команды офицеров и сержантов стихали, и обрывки слов уносил прочь ветер, когда из пыли и пепла возникал призрак в развевающихся одеяниях и капюшоне, скрывавшем ужасный лик в виде черепа. Больше всего пугались раненые, ибо некоторые и в самом деле считали, что призрак явился по их душу. Они хватались за знаки аквилы и талисманы, отворачивались и не смели даже дышать в своих респираторах, чтобы ни единый хриплый звук не привлек горящий алым взор наваждения.
Капеллан быстро двигался по восточному склону хребта вместе с недавно прибывшими из Шевата гвардейцами. Он заговаривал с некоторыми, раз за разом повторяя одну и ту же короткую повелительную фразу: «За мной!» И люди подчинялись — кто-то из страха, кто-то из благоговения, кто-то в надежде, что в нужный час призрак мрачного жнеца вспомнит их не без сочувствия. Они шагали за капелланом, покинув перепаханные колеи, по которым передвигались другие колонны отступавших, ради неглубоких тропинок, почти затерявшихся в вечно изменчивой пустоши. Они ступали рядом — непохожие друг на друга мужчины и женщины из дальних уголков Галактики: войтеканцы и келестанцы, фэбёрнские Покорители и востроянцы, огнеметчики с Пира и снайперы из заснеженных лесов Лорека, изначально объединившиеся под двуглавым орлом, а теперь следовавшие за длинной тенью огромного мрачного человека, что вел их сквозь пепел и ветер.
Кастор привел их на племенную территорию — к скале, что торчала неподалеку от северной оконечности Хребта-один. Здесь собирались кочевые племена падальщиков, населявших пепельные пустоши, и у основания каменного выступа вздымались холмики с ритуальными приношениями. Запыленные черепа гигантских пеплозубов и серобрюхов, а также всевозможный ржавеющий мусор и безделушки были сложены по бокам от щербатого уступа. Здесь, среди хлама, собрались воины Астра Милитарум, и сотни лиц в респираторах безмолвно уставились наверх.
Капеллан поднялся по склону хребта, а затем прошел к вершине утеса, медленно скребя по камню тяжелыми сабатонами. Ветер наверху дул куда сильнее, заставляя одеяния капеллана и печати чистоты полоскаться в воздухе. Кастор откинул капюшон, явив всю смертельную красоту своего череполикого шлема. Внизу смертные солдаты Империума ждали, пока к ним минута за минутой подходили все новые бойцы, привлеченные сюда односложным хриплым приказом гиганта в черном доспехе.
Капеллан Фульминаты медленно воздел Сальве Император. Отключенная булава с бойком-черепом холодно поблескивала металлом в тусклом свете, пустые глазницы, казалось, с яростью взирали на усталую, покрытую пеплом паству. Кастор безмолвно держал перед ними оружие, а затем наконец сказал:
— Все мы потерпели неудачу, — произнес он. — Все мы не выказали той преданности, какой от нас требует Император.
Он не повышал голоса и говорил без нажима — лишь вокс-устройство шлема усиливало его речь да ветер подхватывал и разносил слова. В ответ донесся шепот, тихо высказанное недоверие людей, более неспособных отрицать очевидное.
— День, начавшийся с великой победы, завершился полным разгромом, — продолжил он. Шепот усилился. — Возможно, ваши офицеры твердили вам обратное. Возможно, они искали надежды среди всего, что выпало на нашу долю, — тактического отступления и массовой перегруппировки. Это все на их чести, потому что они обязаны поддерживать боевой дух. Но сейчас не тешьте себя иллюзиями, воины Императора, ибо мы подвели Его. Кто среди нас не потерял брата или соратника среди разгрома? Кто посреди развалин павшего Шевата не оставил на верную гибель заваленного или раздавленного товарища?
Кто-то из собравшихся сорвался на крик, но смысл слов в отличие от переполнявшей их ярости — унесло ветром.
— Вы не одиноки в этом, — сказал Кастор, продолжая вздымать к небесам крозиус арканум. — Я и мои братья тоже несем это бремя. Мы тоже потерпели неудачу. Ксеноотбросы оттеснили и нас, космодесантников, отбросили в пустоши звери, у которых нет никакого права делить эту Галактику с нами. Некоторые из вас даже узрели гибель моих братьев, павших под диким натиском зеленокожей угрозы. Это воистину было, ибо мы не бессмертны на поле боя. Мы тоже умираем, и орден Ультрамаринов потерпел сокрушительный удар в руинах Шевата.
Зазвучало еще больше криков, и на возвышающегося над гвардейцами примариса накатила приливная волна потрясения, гнева и страха.