И тут раздался шипящий звук, а следом за ним — мощный хлопок.
Поликсис развернулся в момент, когда один из закутанных в плащи зеленокожих бросился на него с чем-то, напоминавшим рога грокса. Когда обмотанные проволокой концы хлестнули по левому наплечнику апотекария, с них сорвались электрические разряды, и по доспеху прокатился заряд энергии, жгучей волной растекаясь черному панцирю и впиваясь в плоть и кости. Он вскрикнул, когда мышцы сковало спазмом, а челюсть заклинило. Доспех ответил на его страдания скрежетом сервоприводов и вспыхнувшими на внутришлемном дисплее десятками критических предупреждений, а потом окончательно отключился.
Зеленокожий убрал рогатину, однако вокруг доспеха Поликсиса продолжала потрескивать энергия. Он содрогнулся. Его тело пыталось функционировать вопреки пережитому шоку. Когда же электроразряды, плясавшие сполохами по его броне, начали гаснуть, он попробовал пошевелиться, принуждая подчиниться ноющие от боли мышцы. Но ничего не вышло. Поначалу он решил, что его полностью парализовало, но после осознал, что дела обстоят намного хуже.
Рогатина чужака не только вызвала перегрузку авточувств, но также выжгла сервоприводы, оставив их полностью неподвижными. Собственный доспех стал его тюрьмой, и он, совершенно беспомощный, был заперт внутри него.
Орки набросились на него. Первый, попытавшийся наложить лапы па его доспех, испытал на себе полную мощь накопленного заряда, отчего его отшвырнуло обратно к сородичам. Однако остальные, несмотря на это, бросились вперед с кровожадными и возбужденными воплями. Поликсис попытался морганием включить внутришлемный дисплей, но тот не реагировал и не отвечал на команды. Он приготовился к граду ударов, но вместо этого трое зеленокожих просто навалились на него массой своих тел. Не имея возможности сопротивляться, он упал в пропитанный кровью пепел в момент, когда орк с рогатиной включил электроды. Когда по телу вновь прокатилась боль и он почувствовал, как его подхватывают на руки, ему открылась ужасная истина.
Они не пытались убить его. Он был нужен им живым.
КАСТОР
Кастор бежал во весь опор, и запрошенный им взвод келестанских штурмовиков с трудом поспевал за ним. От пролома, удерживаемого капелланом, до радиомаячка, обозначавшего его брата на карте, их отделяло почти пятьсот метров. Чтобы добраться туда, ему следовало преодолеть место рукопашной схватки рядом с редутом отряда Нервы. Примарис, словно искра небесного гнева, ворвался в ряды штурмующих бруствер орков, и окутанный молниями разрушительный вихрь за считаные секунды уничтожил зеленокожих. Когда же намарийцы, с трудом удерживавшие окопы, возвратились к брустверу, он продолжил движение, разминувшись с изничтожителями из отделения Домициана. От их плазменного оружия исходил пар, теплоотводящие каналы раскалились добела, и состояние оружия грозило перегревом. Но они продолжали стрелять, застилая пространство завесой из голубых сгустков химического огня, превращавшего ватагу за ватагой атакующих зеленокожих в усыпавший склон пепел. Это был один из немногих участков, где чужакам не удалось прорвать оборону.
Поодаль от Домициана Кастор увидел отрезок укреплений, полностью заполоненный орками, и без промедления атаковал их. Сальве Император превратился в пронизанное энергией орудие уничтожения. Броня из металлолома сминалась, рукояти топоров разлетались в щепки, тесаки крошились на осколки, а шлемы расплющивались под беспощадной, напитанной ненавистью силой. Сабатоны капеллана втаптывали изломанные тела чужаков в грязь и пепел, пока он продолжал движение, раскалывая черепа и сворачивая шеи каждым мощным неумолимым замахом.
Орки со своей стороны тоже без раздумий набросились на разъяренного Ультрамарина, и в их крохотных глазках светилось единственное стремление — драться и убивать. Огромный череполикий воин бесстрашно и непоколебимо прорубал кровавую просеку в их рядах. Но для орков этот противник был в первую очередь вызовом — победа давала власть, в то время как смерть не значила ровным счетом ничего. Именно безумное упорство делало их расу такой смертоносной.