Пули и клинки оставили с полдюжины прорех в одеяниях Кастора, и почти каждая пластина его черных доспехов местами была стесана до серебристого блеска, а керамит прорублен до лежащей слоем ниже пластали. Некоторые удары пробили броню, достигнув плоти, но Кастор не обращал внимания на боль, пока организм не пригасил ее. В его разуме бушевало море ярости, подстегиваемое стремлением поскорее добраться до Поликсиса. Все остальное — сплотить гвардейцев, удержать линию хребта, оттеснить бесконечную орочью орду — исчезло в пламени его гнева.
Он не мог потерпеть неудачу сейчас, ибо в таком случае это повлекло бы за собой катастрофу немыслимых масштабов. Гвардейцы не столько поддерживали его огнем, сколько просто ступали по оставленному им следу из изувеченных трупов чужаков.
Казалось, будто миновала вечность, но наконец у примариса-капеллана больше не осталось противников. Он прорубил кровавую просеку в наступающих рядах чужаков. За его спиной намарийцы и келестанцы брали под контроль остатки укреплений, поливая орков шквалами автоматического лазерного огня. Кастор не обратил на них внимания и двинулся дальше, мимо цзойшэньской пехоты, удерживавшей следующий участок фронта. Подсвечиваемая огнем пыль вместе с темнотой ужасно ухудшали видимость, однако значок на импульсной карте показывал, что Поликсис находится всего в сотне метров от него.
Кастор почти добрался туда, когда значок моргнул и исчез. Он не показал предупреждения о ранении или смерти. Он попросту испарился.
Впервые в своей жизни капеллан выругался. Прокричав боевую молитву, он рванулся вперед, когда на краю обложенного мешками с песком туннеля, соединявшего следующий отрезок с позицией цзойшэньцев, показались зеленокожие. Выставив наплечник вперед, он врезался в ближайшего орка и сбил его с ног, а затем на ходу растоптал ему шею, стреляя из болт-пистолет в одной руке и сжимая включенный крозиус в другой.
Свернув за угол, он оказался не в следующей траншее, а посреди разгромленной пустоши. Похоже, летательный аппарат зеленокожих разбился в окопах прямо перед ним. Он помнил, что один из орочьих истребителей, подбитый зенитным огнем, с ревом промчался над ним чуть раньше, однако его разум был слишком занят отражением атаки на собственном отрезке укреплений, чтобы точно рассчитать место падения самолета. Теперь все стало понятно — из перепаханного пепла торчали горящие обломки и искореженный металл, а мешки с песком и пресс-плиты, составлявшие оборонительные укрепления, были разбросаны, порваны и разломаны на куски.
А еще это место кишело зеленокожими.
Ближайший из них обернулся, когда из-за угла появился Кастор и вступил в разрушенные окопы. В мгновение ока примарис осознал раскинувшуюся пред ним картину — не только последствия катастрофы, уничтожившей укрепления, но и суетившихся посреди всего этого зеленокожих громил числом около десятка, пытающихся что-то перебросить через остатки бруствера. Это, было внешне неподвижное тело, и сквозь слои крови и грязи Кастор заметил проблеск белого керамита.
— Хеликс! — взревел он, и позывной так громко грянул из вокалайзера шлема, что даже зеленокожие съежились от страха. Он бросился к старшему брату, и последние остатки самообладания оставили его, встретившись со стремлением добраться до апотекария. Стоящие перед ним орки немедленно превратились в смазанные силуэты из крови и осколков костей, тело капеллана запылало от боевых стимуляторов и чистого адреналина, когда он пришел в бешенство.
И тут Кастор познал, что такое неудача. Даже когда ревущие воины чужаков падали и умирали под ударами его оружия, он вынужден был наблюдать, как сменяющие их зеленокожие утаскивают его кровного брата все дальше и дальше. Его разум предельно замедлил все события окружающей реальности, организм вошел в состояние боевой ярости, и все стало восприниматься с кристальной чистотой. Он увидел, как череп стоящего перед ним орка разлетается на куски, вокруг бойка Сальве Императора ввысь взмывают ошметки мозгов, а осколки костей и сломанные клыки разлетаются во все стороны. Он заметил, как стреляло, освещаясь дульными вспышками, отбивает барабанную дробь, когда ее владелец наугад палит поверх голов. Он увидел, как лазерные лучи впиваются в толпу вокруг него, прошивая плоть и ржавую броню зеленокожих, тут же с шипением прижигая оставленные ими раны.