Ургорк стискивал и корежил шлем все сильнее. Стон пластали превратился в вопли истязаемого, когда горжет наконец сломался, и произошла разгерметизация. Поликсис глотнул ртом воздух, тот хлынул ему в легкие, и невыносимое давление на шею немного уменьшилось. Даже голова обычного космодесантника не удержалась бы на плечах. Аптокария спасла лишь невероятная выносливость примариса. Он моргнул, когда его глаза автоматически подстроились, и теперь стоял перед собравшимися чужаками с открытым лицом.
Ваивода отбросил шлем. Он раскололся о брусчатку, прежде чем покатиться по ступеням, и не успел достигнуть подножия, как на него набросилась толпа гретчинов, принявшихся драться за трофей. Ургорк придвинулся ближе к Поликсису. Ужасная вонь, исходящая от орка, захлестнула Ультрамарина, а зловещие клыки и не похожие, но смотревшие с одинаковой жестокостью глаза оказались в считаных миллиметрах от его лица.
— Ты и я, два маладца — лицом к лицу, глаза в глаза! — прорычал Ургорк.
Поликсис молча выдержал взгляд орка, но брат давно бы уже изрек молитву Искоренения или плюнул бы врагу в рожу, однако апотекарий не видел смысла ни в том, ни в другом. Он не станет разговаривать с чужаком. Обернувшись ваивода заворчал:
— Можыт, эта тибя заинтирисуит. Грок!
Раздался звук возни, и через передние ряды собравшихся протиснулся еще один зеленокожий — согбенное создание, одетое, как понял Поликсис, в ужасное подобие формы человеческих врачей: грязный белый халат, черные резиновые перчатки и система линз, закрепленных на лысой голове. Необычный зеленокожий подошел ближе и смерил взглядом Поликсиса, раззявив пасть.
— Я ж гаварил, што дастану, ага? — напомнил Ургорк.
Хилое существо кивнуло, не спуская жадного взора с Поликсиса.
Апотекарию потребовалось время, чтобы охарактеризовать выражение лица Грока: тот взирал на него с благоговением. В затуманенном взгляде орка читалась часто встречающаяся у людей смесь преклонения и страха. От подобного открытия по коже примариса забегали мурашки. Он понял, что отвел взгляд, хотя немногим ранее смело смотрел в глаза чудовищу, способному с легкостью отделить его голову от позвоночника.
— Вы, два м-м-малодчика, будите памагать друг другу, — продолжил Ургорк, хлопнув одной лапой по наплечнику Поликсиса, а другой — по плечу коротышки-орка. — Будите памагать адин аднаму, шобы памочь мне.
— Да я лучше тысячу раз умру, — сказал Поликсис, не сумев удержать язык за зубами. — Если ты считаешь, что я вообще стану думать о том, чтобы помогать тебе, то ты ничего не знаешь о моем народе.
— Кой-чо да знаю, — ухмыльнулся ваивода. — Паглядим, какой ты будишь крутой, када мы разделаимся с табой.
— Нет такой пытки, которую ты можешь сотворить, чтобы я обратился против своих собратьев.
— Н-никто не спорит, шо вы парни крепкие, — сказал Ургорк, внезапно начавший заикаться куда сильнее. — Но я м-магу наработать свежевальными нажами, магу назвать лечилу с чудилой, да впридачу старого ба’шога механа Зубадрабилу, и в-в-вместе мы можым сварганить такое, от чего ты са вре… са временем завизжишь. Да, патратим время. Но эта тоже ни вариант, патаму шта у меня уже вазникла мысля палучши.
— Это не принесет тебе пользы. Потому что вскоре на тебя обрушится тяжесть имперского возмездия.
Ургорк захохотал с влажным противным и отрывистым звуком, а после, зайдясь в приступе кашля, неожиданно застыл в одной позе. Лапа метнулась вперед, хватаясь за сгорбленного врачевателя, вытянутые челюсти ваиводы сомкнулись, а глаза расширились. Вокруг клыков запузырилась пена.
Тварь, именуемая Гроком, запустила лапу в меховой мешок, который носила с собой, и вытащила оттуда зловещего вида шприц, наполненный отвратительного вида желтой жидкостью. Без промедления орк вогнал иглу в бок Ургорку и нажал на поршень. Ваивода скорчился и задрожал, а окружающие орки принялись расталкивать друг друга, пытаясь отойти назад.
Поликсис смотрел на ваиводу с мрачной завороженностью, машинально подмечая детали и даже не пытаясь их осознавать, — расширенные зрачки, спастические движения, сокращения мышц и сжатая челюсть. Низкий подвывающий звук вырвался из глотки Ургорка, странно контрастируя с его громадной тушей. Затем голова ваиводы резко завалилась набок, и он выблевал огромную лужу желчной жижи у ног Поликсиса.
— Так-та… лучше… — прохрипел ваивода, и кости со связками захрустели и захлопали, когда тот расправил лапы и сделал несколько глубоких шумных вдохов. Он еще раз обошел вокруг Поликсиса, и в его желтых глазах загорелось дикое безумие.