Поликсис хранил молчание. Про себя он рычал яростные богохульства, за которые удостоился бы удара от Кастора. Он проклинал себя за собственную слабость, за то, что позволил Ургорку расшевелить его этим осквернением. Брат Юкс не хотел бы, чтобы он сдался, какие бы ужасные вещи ни творили с его трупом. Он не станет разговаривать с ксеносами, твердо решил Поликсис, не станет оправдывать их существование даже словами ненависти.
— Чо, опять язык проглотил? — разочаровнно хмыкнул Ургорк. — Ну ладна, делай чо хошь. Грок…
Выражение морды мелкого зеленокожего было полной противоположностью гримасе его хозяина. Маниакально улыбаясь, он поднял пилу.
— Сначала надо прорубицца через эти толстые кости, — с наслаждением объявил ксенос.
Он переключил пилу на максимальные обороты и прижал к обнаженной груди Юкса. Мгновение плоть примариса сопротивлялась. Затем она поддалась под жужжащим клинком, и кровь, потемневшая и загустевшая от времени, брызнула вдоль лезвия, пролившись на морду орка и его испачканный комбинезон. Ксенос слизал кровь с губ, зловеще усмехаясь, но его радостное выражение сменилось напряженным оскалом — он прилагал все свои невеликие силы, надавливая на инструмент, чтобы распилить укрепленные реберные кости примариса. С кошмарным прерывистым визгом ржавый металл пробивался через грудную клетку под черным панцирем, и Поликсис уже решил, что сейчас пила сломается. Вдруг раздался отвратительный хруст. Апотекарий знал: он только что услышал, как поддались спаянные ребра Юкса.
— Всегда хотел знать, чего это вы, клювастые, такие ба’шие и сильные! — прорычал Ургорк, глядя на Поликсиса, пока прислужник ваиводы продолжал вскрывать грудную клетку примариса. — И, кажись, мы нашли, чо там такое.
Орк-лекарь испустил довольный вопль и вытащил свою пилу из торса космодесантника, выключив инструмент, с которого летели кровь и ошметки внутренностей. Взамен он взял широкий нож, похожий на два длинных клинка, которые носил Ургорк. Зеленокожий принялся срезать плоть агрессора, используя острые мясницкие крюки, чтобы расширить полость в грудной клетке. Поликсис понял, что именно он делает.
Он вырезал одно из сдвоенных сердец космодесантника. Лекарь отбросил нож, когда от бо́льшей части груди Юкса остались лишь кровоточащие разделанные мышцы. Рана, идущая вдоль грудины, превратилась в зияющую дыру. Орк взял другой нож, с крюком на конце, неуклюже вытер с губ кровь и слюну и склонился над Ультрамарином. Поликсис пытался занять свой разум чем-то другим, думать о чем угодно, кроме того, что должно было сейчас случиться. О чем угодно, лишь бы отвлечься от ярости, которая, казалось, вот-вот переполнит его собственные сердца и разорвет его плоть.
Орк сунул нож в разверстую полость и начал резать. Это уже не была тошнотворно надсадная работа пилы или жестокие взмахи свежевального клинка — эти крохотные разрезы казались почти не связанными между собой, но именно в них заключалось наибольшее святотатство. Наконец, сосредоточенно высунув между клыков язык, усеянный бородавками, зеленокожий погрузил в разрез свою грязную перчатку. Внутри чавкнуло, и орк с усилием вытащил лапу, сжимая в ней что-то.
— Гля, босс, достал! — возбужденно сообщил он Ургорку.
Ваивода протянул лапу, принимая трофей, а затем повернулся к Поликсису и поднял его: блестящую, сочащуюся кровью массу мышц, основное сердце Юкса.
— Я те говорил, клювастый, я кой-чо про вас знаю. Мы видали, как вы круто деретесь, чтоб достать куски из ваших парней, когда мы их порубим. Я знаю, ушлепкам в белом вроде тебя они ваще страх как нужны. — Орк поднес вырванное сердце к самому лицу Поликсиса, ухмыляясь. Его желтые глаза полнились безумием. — Не знаю, на кой они вам, да и не волнует меня. Зато чо я знаю — тебя это еще как волнует.
— Ты не знаешь ничего! — прорычал Поликсис.
— Мы за вашими парнями следили, — сказал ваивода, по-прежнему не сводя взгляд с Поликсиса и вертя в лапах окровавленный орган. Грубая мясницкая работа орочьего лекаря не позволила даже вырезать сердце целиком. — И ваще, ты думаешь, ты первый клювастый, кого я тут подвесил? Он сначала ничо не говорил, но потом мы подключили старину Проныру к его мозгам. Мы можем сделать с тобой тож самое, но пока я просто хочу, чтоб ты знал, чо я знаю. Чо я могу сделать.