Лекарь воткнул свой шприц в бок Ургорку. Ваивода хрюкнул и застыл, уставившись на Поликсиса. Космодесатник смотрел на монстра, не отводя глаз, и на лице его была чистейшая, высочайшей выдержки ненависть.
— Зубадрабила, — сказал Ургорк, когда его лекарство подействовало в очередной раз. — Тащи доку еще одно тело.
КАСТОР
Командира звали Давик. Он был полковником келестанцев, бритоголовый, крепкий и приземистый, как большинство штурмовиков. Где-то после падения Шевата он сломал руку — она висела у груди на перевязи, сделанной из разорванного камуфляжного плаща намариицев. Из-за перелома он не мог сложить знак аквилы, но почтительно склонил голову перед Кастором, насколько был способен.
— Прошу прощения еще раз, господин, — зал он. — Мои люди решили, что вы слишком велики, чтобы оказаться кем-то кроме зеленокожих. Последние, кого мы ожидали тут повстречать, — это герои Ультрамара.
— В будущем не забудьте провести с ними учения по идентификации целей, полковник, — посоветовал Кастор.
Капеллан понимал, что упрек не слишком-то справедлив. Они представляли собой разномастное собрание людей из самых разных полков Гвардии — келестанцы, войтеканцы, намарийцы, парочка фэбёрнцев. Не стоило удивляться, что они не отличались особенной дисциплиной. Но Кастор все еще не остыл от горячки не случившегося боя, и потому не мог удержаться от язвительного тона. Желание истребить нечистое все еще пело в его венах, плыло в медленно успокаивающемся биении сердец.
Он сосредоточился на стоящих перед ним людях. Когда орочья булыга рухнула на планету, она ударила по южной оконечности Шевата. Расположенные там силы были почти уничтожены, но несколько отделений, удерживавших самый южный край трущоб, избежали гибели. Разрозненным остаткам выживших удалось отступить на юг, в горы. Давик рассказал примарисам, что сначала он был вторым по рангу офицером в измученной группе.
— Мы поспорили с цзойшэньским полковником вчера вечером, — сказал Давик. — Он хотел пробиваться на восток, к имперскому фронту. Он думал, что мы сможем использовать грузовики, которые захватили в первых засадах. Я сказал ему, что грузовики сломаются, и мы окажемся посреди пустошей, брошены на милость их проклятой авиации.
— Сколько людей у вас осталось? — спросил Север.
Он расспрашивал Давика на дне ущелья, когда Кастор присоединился к ним; до того капеллан был занят, благословляя тела троих гвардейцев, убитых во время нападения. Полковник переводил взгляд с капеллана на сержанта головорезов, явно не понимая, кто из двоих череполиких гигантов был выше по званию. Наконец он ответил Северу:
— Согласно последней перекличке, шестьдесят восемь боеспособных, одиннадцать раненых.
— Вы включаете себя в число последних, полковник?
— Для лазпистолета хватает и одной руки, господин.
Кастор окинул взглядом ближайших гвардейцев, пока Давик говорил. Сборная команда в разрозненном обмундировании войтеканской и намарийской пехот собирала в кучу зеленокожих, убитых при нападении, готовя тела к сожжению, чтобы уничтожить споры, выделяющиеся из трупов. Несколько человек по-прежнему встревоженно косились на примарисов, словно боялись, что огромные воины вдруг нападут них. Это был усталый, деморализованный отряд, покрытый коркой пыли и грязи. Совсем не такого настроя Кастор ожидал от солдат, которые только что успешно расстреляли из засады восходящие силы противника. Их боевой дух почти что сломлен.
— Это третья колонна, которую мы успешно уничтожили, — сообщил Давик, постукивая носком ботинка по толстой шине орочьего грузовика.
— И третья идущая с юга? — уточнил Север.
— С юга? — переспросил Давик, и его флегматичное лицо приобрело неуверенное выражение.
— Эти зеленокожие шли через южные перевалы? С направления Баспира?
— Нет, — ответил Давик. — Нет, они все пришли из Шевата. Они поворачивали назад. Смотрите.
Полковник подошел к задней части кузова открытого грузовика и сдернул грязный брезент. По сенсорам Кастора ударила вонь вскрытых внутренностей и гудение голодных толстых трупных мух. В грузовике были грудой свалены разделанные туши клыкачей, что водились на горных склонах, и каких-то животных поменьше, не поддающихся определению; кровь запеклась на бортах длинными потеками.
— Это не подкрепления, — сказал Давик. — Это добыча продовольствия. Они отправлялись на охоту в Надгробия с тех пор, как взяли Шеват. Там им не хватает еды, во всяком случае, пока их гнусные споры не укоренились.