— Где этот ушлепок Мрачназуб?! — прорычал он.
Одного из камандасов вытолкнули из толпы тех, кто охранял Поликсиса. Замерев перед гигантским чудовищем, сшитым из лоскутов, он кое-как проблеял некое объяснение, но Поликсис не мог разобрать его невнятную речь. Ургорк разочарованно рыкнул и протянул лапу лекарю. Порывшись в сумке еще немного, мелкий зеленокожий передал ваиводе шприц. Огромный орк снова развернулся к Поликсису, капая на примариса слюной с вытянутых клыков.
— Ты мня вынуждаешь п-пойти на отчаянные меры, — выплюнул Ургорк. — Но я всегда хотел позырить, чо эта крутая шняга делает с вами, ба’шими юдишками.
Ургорк поднял шприц повыше, чтобы Поликсис мог его разглядеть; отвратительная желтая жидкость внутри подозрительно булькала.
— Щас будет маленький укол, — сказал орк и вонзил иглу в разъем на левом бедренном щитке апотекария.
Эффект последовал немедленно. Боль несравнимая ни с чем, что Поликсис испытывал прежде рванулась от точки введения, тут же распространяясь на все левое бедро вверх и вниз. Обычно самые жестокие страдания длились не дольше нескольких секунд, прежде чем улучшенная физиология космодесантника преодолевала их. Трехчастный процесс, включающий омертвевшие нервы, сверхмощные стимуляторы и операции на мозге, гарантировал, что воина Адептус Астартес не могли вывести из строя почти никакие раны.
Но эта боль не уходила. Она лишь нарастала.
Поликсис заскрипел зубами; напрягая все мышцы, он пытался сосредоточиться, отрешиться от боли, что распространялась по его телу. Он был уверен, что вещество в инъекции было тем же, которое использовал Ургорк для контроля своих припадков, но оно больше походило на яд, чем на стимулятор или расслабляющее, — Поликсис чувствовал, как оно захватывает тело, обжигает плоть и нервные окончания, и как опаляющая боль доходит до тех частей его мозга, что должны были оставаться спящими.
Крик сорвался с его губ, и он осознал, что его руки и ноги напряглись в оковах, угрожая согнуть металл. Ургорк не заметил этого, сосредоточив внимание на лице Поликсиса, пока примарис превозмогал мучения.
Наконец стало легче. Боль, распространившаяся к этому времени вверх до мышц пресса и вниз до левого колена, начала стихать. Поликсис овладел собой, изгоняя невыносимый ноющий зуд, оставленный отработавшим свое веществом.
В норме диагностор шлема уже засыпал бы его предупреждениями, считывая жизненные показатели после разрушительного действия орочьего зелья. Но вместо этого он слышал лишь надсадный смех Ургорка, пока тот выдергивал шприц из его бедра.
— Харошее лекарство, а, док? — спросил орк. — После него обалденно себя чувствуешь. Но ты теперь смекаешь, чего я не хочу больше его принимать. Ты должен мня починить.
— Ты будешь корчиться в мучениях, — оскалился Поликсис. — Весь остаток твоих дней, и да будут они коротки.
— Все треплешься, ушлепок! — прорычал Ургорк, снова мрачнея. Он наклонился ближе. — Мы тут чересчур долго возились. Парни беспокоятся. Босс не может просто сидеть и играть с каким-то юдишкой, когда еще стока махача не сделано.
— Так убей меня! — выплюнул Поликсис. Непокорство вскипало в его разуме, кулаки сжимались — он готовился высвободить их из оков. — Потому что я никогда не стану помогать тебе.
— Эт я знаю, — сказал Ургорк, обдавая Ультрамарина гнилым дыханием. — Знал с самого начала. Мы могли пойти легким путем, но, по правде сказать, я просто хотел позырить, скока ты вытерпишь. А теперь я просто вытащу, по мне надо, прям из твоего черепа.
Ваивода повернулся и крикнул что-то в толпу зеленокожих, заполнявших базилику. Те, что стояли впереди, расступились, толкаясь и стремясь убраться с дороги орка, который прохромал к ступеням в ответ на призыв Ургорка. Сгорбленный и низкорослый, он слегка походил на лекаря, но его зеленый череп был неестествено раздут, покрыт наростами и шишками и обрамлен тонкими белыми волосами. В костлявой лапе он сжимал посох, увешанный оберегами и талисманами. И что самое странное — он был слеп и простукивал посохом дорогу перед собой. Поликсис никогда не слыхал, чтобы лишенное зрения создание могло выжить в варварском окружении, каким являлось общество зеленокожих.
Странное существо остановилось перед Ургорком, скорчившись в огромной тени своего уродливого хозяина.
— Вот эт — тот самый клювастый, — сказал Ургорк, указывая на Поликсиса, словно бы меньший ксенос мог увидеть его жест.