Он заставил себя сосредоточиться на словах фельдмаршала Клоса, пояснявшего мельчайшие детали фронтовой логистики. Образовалась задержка в доставке боеприпасов из главного парка артиллерии к укреплениям по секторам от первого до третьего на линии хребта, и фельдмаршала интересовали причины. От таких мелочей зависит исход битвы, напомнил себе Чевик — в шестой или седьмой раз за последний час.
От входа в купол донеслись взбудораженные голоса. Штабные офицеры начали поглядывать в ту сторону. Клос продолжал говорить, явно не замечая ничего, воздев инфопланшет с докладом от командира Келестанских Землетрясов, который утверждал, что в случае еще одного фронтального наступления зеленокожих его батареям не хватит снарядов, чтобы поддержать собственный сектор.
Суматоха снаружи нарастала. Чевик узнал голос командира отделения Отпрысков, охраняющего штаб. Все больше лиц поворачивалось ко входу, и Клос запнулся; на его покрытом шрамами лице мелькнула гневная гримаса. Клапан двери откинулся, и гнев исчез — вход заполнила фигура космодесантника-примариса. Кто-то из новичков громко ахнул, а Чевику потребовались все остатки концентрации, чтобы не потерять суровый независимый вид.
— Фельдмаршал Клос, — сказал воин, пригибаясь, чтобы войти внутрь. Чевик понял, что это был тот же самый космодесантник, которому он докладывал сразу после отступления из Шевата, хотя точно сказать было сложно: насколько он успел разглядеть Ультрамаринов, они все обладали схожими тяжелыми чертами лица и вьющимися светлыми волосами.
— Господин мой, — отозвался Клос, складывая знак аквилы. Прочие офицеры Гвардии, сгрудившиеся вокруг гололита, поспешили последовать его примеру.
— Я принес новости первостепенной важности, — сказал Ультрамарин. — Но сначала вы должны отдать приказ по всему фронту. Приготовьте все батальоны на передней линии к наступлению.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
РИСКОВАННАЯ ИГРА
ХЭНЛОН
Космодесантники ушли. С рассветом эта новость разошлась по всему фронту, передаваемая шепотом, когда офицеров и комиссаров не было видно. Говорили, что они отступают, что взводы в тыловых эшелонах видели, как они отходят на восток, прочь от переднего края. Другие заявляли, что тяжелые бронированные воздушные машины пикировали вниз, чтобы забрать воинов из посадочных зон, расположенных в направлении Кротена. Но никто, казалось, не знал ни единого человека, который видел бы хоть что-то своими глазами.
Ворн спросил лейтенанта Хэнлон об этом напрямую, пока намарийцы разогревали свои панйки и кружки рекафа в резервных окопах к северо-востоку от командного поста генерала Чевика. Это была первая их возможность поесть. Она отослала Ворна назад к походной плитке с приказом не распространять слухи. Если космодесантники и ушли, это хорошая новость. Значит, самые тяжелые бои теперь идут где-то еще.
Хэнлон закрыла глаза и вдохнула запах рекафа, остывающего в жестяной кружке, зажатой между ладонями, изо всех сил пытаясь задвинуть подальше воспоминание о первой встрече с гигантскими воинами. Она сидела на ступеньке возле края редута, впитывая запахи готовки, наслаждаясь относительным одиночеством в отдалении от остального взвода. Их перевели с передней линии прошлой ночью, и под грохот пушек они отошли назад, на новую резервную позицию, чтобы уснуть там мертвецким сном. Над парапетами были натянуты брезентовые навесы, и в сочетании с натужно гудящим очистителем воздуха это позволило им наконец снять противогазы, пусть и ненадолго. Освободиться от резиновых, провонявших потом удушающих масок — это было истинное счастье.
С начала первой атаки орков на фронте творился ад. Подкрепления из Кротена стали подтягиваться со второго дня, но логистические сложности переброски войск между фронтальными наступлениями и под почти постоянным артиллерийским огнем означали, что новые полки не могли просто взять и массово заменить их на старых позициях.
— Мэм! — вторгся голос Кревина в мысли Хэнлон.
Она открыла глаза и моргнула, подивившись, сколько же вокс-оператор стоял здесь. Он заменил на этой должности Вилка. Воспоминание о том, как погиб Вилк, разорванный на части орочьими выстрелами в пустошах, вспыхнуло в разуме Хэнлон. Усилием воли она отмела этот образ прочь и взяла протянутый Кревином бланк сообщения.