А впереди продолжает гореть громадный монастырь. И капитан их предупреждал, черт побери. Он говорил, что Шестой полк Януса отправляется навстречу смерти.
Теперь еще и вокс опять забарахлил. На этой проклятой планете все идет не так. Тишина в городе только усиливает грохот нестройных шагов его «Часового», и от этого слышимость становится еще хуже, но главная причина заключается в том, что сигнал отклоняется Оком. Вокс-призраки, пропадающие сигналы, ускользающая настройка каналов… Проклятие, на Катуре они все это уже испытали.
— «Часовой» Ка-восемьдесят-восемь Прима-Альфа, — раздался в воксе до жути ровный голос. — Повторите, пожалуйста.
Вот еще одна проблема. Единственным относительно устойчивым вокс-каналом, обнаруженным в искаженном эфире Катура, оказалась связь с главным штабом. А штаб находился в трех десятках километров в противоположном от его маршрута направлении. Помощь должна прийти не оттуда. Кроме того, им пока ни к чему выслушивать донесения о текущей ситуации, даже если об этом еще не доложили с орбитального спутника. Его слова предназначены для других ушей.
Мало того, этой ночью на дежурстве у них какой-то растяпа. До сих пор Вертейну удалось передать только свой идентификационный код, и все. А он бьется вот уже пять минут.
«Помехи это или что-то еще… Могли бы уже к этому времени усилить сигнал. Держу пари на годовое жалованье, что этот мерзавец не кадиец».
— Говорит лейтенант разведки Восемьдесят восьмого Кадийского полка Адар Вертейн. Я веду разведгруппу по маршруту продвижения Шестого полка Януса. Соедините меня с капитаном Парменионом Тейдом.
Он продиктовал приблизительные координаты места в городе, где сегодня на ночь расположилась остальная часть отряда.
— Повторите, пожалуйста.
Вертейн резко остановил «Часового». Машина встала на вымершей улице, слегка вибрируя на холостом ходу. Луч прожектора уходил в пустоту, прорезая мрак между двумя безмолвными зданиями. Этот город превратился в гробницу.
— Во имя Императора, полк Януса увяз по горло! Немедленно соедините меня с моим капитаном.
— «Часовой» Ка-восемьдесят-восемь Прима-Альфа, ваш сигнал слишком слаб. Повторите сообщение.
Вертейн выругался и отключил связь.
— Ненавижу эту планету!
Стиснув рычаги управления затянутыми в перчатки руками, Вертейн слегка нагнулся и послал шумно лязгнувшую машину вперед малым ходом. Поисковый луч прожектора, закрепленного на борту кабины, рыскал то вправо, то влево, пронизывая пустынные улицы мертвенно-белым лучом.
Покинутые здания. Повсюду трупы. И ничего, кроме тишины.
Вертейн был небрит, как будто безвылазно провел в кабине «Часового» целую неделю. Хотя почему «как будто»? Примерно так оно и есть.
— Вертейн вызывает «Руку мертвеца». Подтвердите сигнал.
В ответ по очереди прозвучали четыре голоса, каждый боец группы «Часовых» откликнулся на вызов своего офицера. Ни один не погиб. Это уже кое-что.
— Рассредоточиться по параллельным улицам и двигаться к главной площади. Темп ходьбы — «виридийский». Сегодня мы — глаза Императора, а не Его кулаки.
— Подтверждаю, темп «виридийский», — ответили три из четырех голосов.
— Понял. Никакого геройства, — ответил четвертый.
«Часовые» разошлись, оставаясь в зоне действия всех сканеров, и зашагали по направлению к горящему монастырю. Время от времени возникали перестрелки, в ходе которых они уничтожали мелкие группы зараженных. Жертвы эпидемии упорно цеплялись за свою не-жизнь и рыскали по улицам, сбившись в стаи.
Вывернутые наружу когтистые ступни из помятого благословенного металла топали по гладким камням мостовой. Вертейн привычно покачивался из стороны в сторону в такт плавным шагам «Часового», даже не замечая этого, как будто передвигался на собственных ногах.
Солтан был воздвигнут в честь Императора и святого Катура. Единственное, что требовалось от столицы, — выглядеть привлекательно. С этой целью сотни поколений правителей планеты и высокопоставленные экклезиархи на протяжении нескольких тысяч лет строили новые часовни, места поклонения для паломников, монументы и храмы. Первоначальный замысел застройки еще несколько столетий назад был забыт и похоронен под бесконечно расширяющимися новыми сооружениями.
Нынешний Солтан, который метр за метром отвоевывали солдаты Имперской Гвардии, представлял собой лабиринт переплетающихся улочек, заполненных только брошенными тележками с дешевыми продуктами и поддельными реликвиями. Опустевшие проспекты украшали статуи Катура и менее известных святых, а также безымянных героев Гвардии Ворона, которые десять тысяч лет назад участвовали в первоначальном завоевании мира еще в ходе Великого крестового похода. Короткие темные переулки разделяли огромные жилые дома для паломников, украшенные гранитными ангелами, безмолвно взирающими на мертвый город.