В этом состоянии он неожиданно вспомнил о своем оружии. Винтовка отлетела в сторону, еще когда он набросился на Эрика; пистолет был на правом боку, вне досягаемости для единственной свободной левой руки, а вот армейский нож в сапоге…
Неуверенным слабым движением террорист почти бессознательно замахнулся ножом. Эрик среагировал без промедления: он отпустил схваченную руку, расцепил захват и что есть силы пнул громилу ногой. Тот неуклюже повалился на бок, а Эрик быстро выхватил из кобуры лежащей на полу женщины пистолет и направил его на врага.
Громила замер, нож выпал у него из руки. Свобода была близка, оставалось только переступить через жизнь здоровяка… Но Эрик не мог. Он совершил роковую ошибку: посмотрел в глаза этого человека. Теперь спусковой крючок, который так легко поддавался во время учебной стрельбы, был недвижим. Так бывает у многих при первом выстреле по мишени: кажется, прилагаешь все силы, а курок застыл, словно каменный. На самом деле единственное, что сдерживает тебя, – это страх. Страх перед чем-то ужасным, незнакомым, которое неминуемо случится, приложи ты хоть чуть больше силы… А страх Эрика не был надуманным, он точно знал, что именно произойдет, нажми он на спусковой крючок. Руки его ослабли. «Просто ударю и пробегу мимо», – успокоил он себя.
Страх начал отступать, и Эрик был уже готов ринуться дальше, но поздно. Дверь за его спиной распахнулась. Удар, тьма…
После того как Рин потеряла Эрика из виду, она начала постепенно пробираться сквозь толпу, пока не оказалась в третьем ряду от выхода. Двое террористов, охранявших основной выход, находились в нескольких метрах от нее.
– Всем стоять на месте и не рыпаться! – закричал один из них, но его было слабо слышно на фоне стрельбы в замкнутом пространстве и сотен взволнованных голосов. – Если кто-нибудь попытается выйти из кафе, стреляем без предупреждения!
Много раз Рин представляла себе, каково это – оказаться в эпицентре подобного события, но такого она и нафантазировать не могла. Ее переполняло множество вопросов, не имеющих ответа: «Где Эрик? Он в порядке? Что с нами будет? Нас спасут? Что нужно делать?» Все происходило слишком быстро, сердце в груди стучало все громче и чаще.
Загнанные люди пребывали в шоке: кто-то рыдал, кто-то молился, кто-то бился в истерике или причитал. Внезапно в уже замершей толпе возникло течение. Оно вело в сторону служебного выхода. Рин постаралась успокоиться и двинулась вместе со всеми, однако у самых дверей остановилась, почувствовав опасность – как раз вовремя. Автоматная очередь, крики… Те из вышедших, кто остался в живых, ринулись обратно в кафе. Рин втиснулась в стену, чтобы ее не унесло вглубь.
Террористы закончили зачистку верхнего этажа и теперь собрались у кафе с заложниками. Без маски был только один – тот, кто стрелял, – и, судя по его тону, он был главным.
– Оттащите тела! И разбудите мне этого красавца. – Лидер указал на избитого подчиненного, валяющегося в нескольких метрах от выхода из кафе.
Короткие, выстриженные клоками волосы, испещренное шрамами и ожогами лицо. Взгляд его был холоден и безразличен, никак не сочетаясь с отвратительной смачной улыбкой.
– И что же ты мне расскажешь, а, спящая красавица? – обратился он к приведенному в чувство террористу-неудачнику, которого поддерживали на ногах двое других.
– Пацан… Очень сильный… Я и оглянуться не успел… А он, как… Су-ка…
Рин сразу поняла, о ком он говорит, и сердце застучало еще быстрее. Эрик в порядке.
– И где же этот «сука, сильный пацан»? – елейным голосом поинтересовался главарь.
– Не знаю. Я не успе…
Его слова прервала пуля, вошедшая прямо промеж глаз.
Двое террористов, держащих сообщника, испугались и сразу отпустили его. Тело рухнуло на пол. Главарь встал и убрал пистолет обратно в кобуру.
Неожиданный поворот событий скорее обрадовал, чем испугал Рин. С ее души словно камень упал – «по крайней мере, Эрик сумел скрыться».
– Ну раз не знаешь – так не знаешь, – отпустил реплику главарь в адрес незадачливого подельника, затем обвел взглядом толпу и с наигранным добродушием спросил: – Может, кто-нибудь из вас знает? – Он выдержал паузу, все молчали. – Не может быть, чтобы никто ничего не видел… – Ухмылка безжалостного убийцы стала еще противней.