По пути сюда Рун высматривал, не идет ли кто-либо по их следу, но в весеннее время город был переполнен туристами. Даже сейчас Корца слышал сердцебиение всего этого множества людей: они бродили по городу, ели в ресторанах, совершали покупки в магазинах. Он пытался расслышать более слабые звуки, издаваемые теми, в ком не билось сердце: тихие шаги, холодное дыхание. Хотя свидетельства присутствия подобных существ его слух и не улавливал, это не значило, что их здесь не было, что они не крались в тени, выжидая, пока солнце полностью сядет и наступит их время.
Рун оглянулся на церковь Святого Игнатия. Как только их группа завершит обыск последней нужной им точки в этом городе, то сможет найти укрытие в ближайшем храме.
— Должно быть, вот это — Дом Фауста, — заявила Эрин. — Вон там, в юго-западном углу площади.
Здание было четырехэтажным: стены первого этажа были сложены из серого камня, выше фасад был окрашен в нежнорозовый цвет и украшен фальшколоннами в коринфском стиле. Вблизи оказались различимы золотые буквы над арочным входом, гласящие «FAUSTUS DUM», и это подтверждало — перед ними действительно знаменитый Дом Фауста.
Элизабет полагала, что Рудольф оставил найденную в лаборатории записку именно для нее — как шифрованное послание, указывающее на этот самый дом. Если так, здесь тоже могло быть сокрыто нечто важное.
Но что?
Когда они подошли ближе, пошел дождь. Рун продолжал настороженно присматриваться и прислушиваться. Группа остановилась на противоположной стороне улицы от дома. Мимо проносились машины, водители спешили попасть домой, пока гроза не разразилась в полную силу.
Когда вдали загрохотал гром, Джордан поднял взгляд к верхним этажам здания. Сейчас сержант уже больше был похож на самого себя, хотя Рун отметил, что после нападения его сердцебиение слегка изменилось: теперь оно звучало скорее как тяжелые удары барабана, сопровождаемые слабым перезвоном. Может быть, эта странность присутствовала и прежде, а то, что произошло во время атаки стригоев, ускорило уже происходящие перемены и сделало их более явными.
— У этого типа, Келли, делишки шли явно неплохо, если он мог позволить себе такое жилище, — заметил Джордан.
Эрин кивнула.
— Он пользовался поддержкой и покровительством императора Рудольфа. К тому же земля здесь была дешевой — считалось, что она проклята.
— Что? — Стоун резко обернулся к ней.
— Пока мы шли сюда, я «погуглила» со своего телефона все, что известно об этом месте, — объяснила она. — В языческие времена на этой земле было капище для жертвоприношений Морене, богине смерти. Эта история, вероятно, объясняет, почему легенду о докторе Фаусте связали с этим домом. И скорее всего она получила дальнейшее подтверждение из-за того, что Эдвард Келли утверждал, будто беседует с Белмагелем, злым ангелом.
Джордан вытянул шею, вглядываясь.
— Как бы то ни было, я вижу лишь дорогой жилой дом с кучей громоотводов.
Элизабет стояла рядом с ним, изящно прикрывая глаза от дождевых струй тонкой рукой.
— Что такое громоотвод?
Джордан указал на красную черепичную крышу.
— Видите этот флюгер, а рядом с ним шпиль? Оба сделаны так, чтобы притягивать молнию, а затем направлять к земле, где она безопасно разрядится в почву.
Глаза Элизабет блеснули.
— Какая хитрая идея.
Словно в ответ на это, над крышами сверкнула молния и прокатился гром, напомнив всем, что времени у них мало.
— Как нам попасть внутрь? — спросила Эрин. — Похоже, все окна на первом этаже забраны решетками.
Рун указал выше.
— Я залезу туда, выбью одно из верхних окон, залезу внутрь, потом спущусь и впущу вас через парадный вход.
— А как быть с сигнализацией? — спросила София.
Христиан покачал головой.
— Этому дому несколько сотен лет, и его, похоже, не модернизировали. В лучшем случае они подвели проводную сигнализацию к окнам второго этажа, полагая, что решетки на первом обеспечат достаточно безопасности. — Он указал выше. — Вероятно, у вас не будет проблем, если вы сможете добраться до тех маленьких окошек на третьем этаже. Сомневаюсь, что они на сигнализации.
Рун кивнул, соглашаясь с его выводами, и быстро огляделся по сторонам. По крайней мере из-за дождя площадь и прилегающие улицы почти опустели. Он выждал момент, когда на проезжей части не было ни одной машины, и перебежал улицу, направляясь к водосточной трубе, тянущейся вдоль затененного угла фасада.