орые локоны были заплетены в тонкие косички. Точно какой-то хиппи. Но для “детей цветов” одет он был слишком изысканно, хотя и с показной небрежностью. Льняная безрукавка на голое тело и светлые джинсы, на сухих жилистых запястьях какие-то “фенечки”, а на шее витой амулет, похоже, со скандинавскими рунами. В другой ситуации я бы обязательно рассмотрел его повнимательнее, но сейчас слишком устал за ночь и спешил выпить. Бармен, крепкий татуированный парень в темной майке и потертых джинсах, протер стакан белой льняной салфеткой и поставил его передо мной. Стакан глухо ударился о стойку. – Дэниелс, – заказал я. Бармен коротко кивнул и в его руке в считанные секунды оказалась ополовиненная бутылка. Похоже, засидевшийся посетитель пил то же самое. Интересный персонаж. Что-то неправильное, нелепое было в нем. Своим усталым мозгом я не мог понять, что же меня так настораживает. На обычного забулдыгу он не похож. Слишком хорошо одет и… чувствуется в нем какое-то благородство, порода. Скорее представитель богемы: художник, актер или писатель. Люди творчества часто проявляют любовь к этанолу и в поисках вдохновения попадают в зависимость. Я сделал пару глотков и поморщился. Алкоголь обжег горло, расслабляя и отгоняя усталость. Скоро она навалится с утроенной силой и мне захочется спать. А пока мысли повернули в философское русло. Да, у каждого свой путь. Кто-то ищет смысл в творчестве, в религии, в любви, в детях, в духовных практиках или занятиях наукой. Мы идем разными дорогами, а по сути ищем одно и то же – себя. Или божественный источник в себе. Это только вопрос формулировки. – И что вы о нем думаете? От неожиданности я вздрогнул. Мой рыжеволосый сосед был не так пьян, как мне изначально показалось, и, похоже, ему захотелось пообщаться. Как некстати. Мне было так хорошо наедине с собой. Я с раздражением посмотрел на сидящего слева мужчину. – О ком о нем? – поинтересовался я несколько резко. – О божественном источнике, о ком же еще? – его голос был чуть хриплым и совершенно трезвым. Посмотрел на него внимательнее. Он использует телепатию или это случайное попадание в общее информационное поле? Никаких магических вибраций от него не исходило, но и назвать его энергию обычной я не мог. Никогда не сталкивался с подобным. Впрочем, возможно, мне показалось. Виски сильно меняет восприятие практиков. В состоянии измененного сознания практиковать станет только маг, совершенно не знакомый с техникой безопасности. Поэтому я решил не напрягаться. – А почему я должен о нем думать? – проворчал я. Мужчина расхохотался, словно услышал очень смешную шутку, и остановился лишь когда начал икать. Точно богема. Вероятно, еще и наркотики принимает. Продолжая всхлипывать от смеха, рыжеволосый протянул мне руку. Его ладонь была изящной и нежной, а рукопожатие на удивление крепким. – Лофт. – Это имя или фамилия? – с недоверием глядя на него, спросил я. Лофт? Мне кажется, я уже слышал о нем где-то. Может, он и правда известный художник или писатель. Рыжий перестал смеяться, его лицо стало задумчивым и сосредоточенным. Было похоже, что он серьезно размышляет над ответом на мой вопрос. – Скорее фамилия. По отцу, – выдал он после минутной паузы и провел пятерней по своим густым рыжим волосам. Этот парень, похоже, псих. А может, наркоман? Или все же гениальный художник? Они тоже бывают со странностями. Бледная кожа, прямой нос, высокие скулы, правильные, но довольно резкие черты лица. Было в нем что-то неуловимое, отталкивающее и при этом невероятно привлекательное. Какая-то порочность, что ли. Он определенно имел успех у женщин. Лофт самодовольно усмехнулся, будто бы услышал мои мысли. Вокруг его губ проступили небольшие белые шрамы, словно его рот был когда-то зашит грубыми нитками. Бывает же! Что-то я об этом когда-то слышал, или читал, или смотрел в кино. Мои мысли начали путаться, а лицо собеседника расплываться перед глазами. Его черты непрестанно менялись, и мне показалось, что рядом со мной сидит уже совсем другой человек. Вроде бы лицо было женским. А может быть, это была лишь игра света в тусклом освещении бара. Когда же я успел так напиться? Меня же не берет алкоголь. Мой собеседник окинул меня совершенно трезвым взглядом ярко-зеленых глаз: – Иди спать, Саша. Впереди еще много интересного, тебе нужно быть в форме. Остатками сознания я пытался вспомнить, говорил ли я рыжеволосому, как меня зовут. Вроде бы нет. Все же странный тип. Ладно, подумаю об этом потом. Завтра. Пожалуй, и впрямь нужно поспать. Я неуклюже слез с высокого барного стула и, пошатываясь, направился в номер. Как я дошел до своей комнаты и улегся в кровать – не помню. Хотя прежде провалами в памяти на почве алкоголя никогда не страдал.