6 Одинокая женщина в длинном шелковом платье и на каблуках, которая переступала через грязь ночных закоулков города, не вызывала вопросов у редких прохожих. Может быть, перебрала на встрече с подругой и сейчас добирается домой, а может быть, поссорилась с парнем и ее некому проводить. Но то, что она начала неистово колотить в дверь закрытого на ночь заведения Хасима по продаже сувениров, напоминающих туристам о Греции, и при этом сделанных за бесценок рабочими в Китае, действительно выглядело странным. Морриган была уверена, что в помещении кто-то есть, и откладывать визит на утро не собиралась. Время было дорого. Морриган надеялась, что Локи уже привел в себя мальчишку, и с рассветом они смогут двинуться в путь. Конечно, подчас бог коварства был несносным, но в его профессионализме сомневаться не приходилось. А вот в искренности… Хотелось бы Морриган знать, на чьей стороне он на самом деле и в какие игры играет. А не получить удар в спину в самый ответственный момент. Локи клянется, что верен верховным богам, но ни для кого не секрет, какова цена его посулам. К тому же у него есть немало причин затаить на богов обиду. А в том, что Локи умеет мстить, ни у кого сомнений не возникало. За дверью послышался шорох, а затем шум падающих предметов и громко бранящийся мужской голос. Похоже, кто-то споткнулся о железное ведро и уронил швабру. – Откройте, я заблудилась и не знаю, как мне найти свой отель, – на английском крикнула Морриган в дверную щель. Через несколько секунд лязгнула задвижка и дверь отворилась. На пороге стоял довольно высокий лысоватый мужчина с большим животом и лоснящимся от пота красным лицом. У него были крупные черты лица и большой рыхлый нос. Мужчина посмотрел на стоящую в дверном проеме красавицу и возмущение в его глазах сменилось недоумением. – Какая птичка к нам залетела. Заходи, дорогая, зачем тебе отель. Напоим, накормим и спать уложим, – приговаривал он, подталкивая Морриган внутрь помещения. Они прошли через темный торговый зал, уставленный стеллажами с сувенирами, путеводителями, дешевыми украшениями, мимо стоек с одеждой в освещенную тусклым светом лампочки под потолком комнату. Для подсобки в магазине она была довольно просторной, хотя и весьма захламленной: продавленный диван, небольшой столик, пара кресел, несгораемый шкаф, по углам куча всякого тряпья непонятного происхождения. Несмотря на жаркую погоду, в комнате пахло сыростью, смешанной со сладким кальянным дымом. Двое мужчин неопределенного возраста, вальяжно раскинувшись в креслах за низким столиком, играли в нарды. При виде вошедших в комнату они оживились. – Хасим, ты шутник, говорил, что кроме той задрипанной шлюшки у тебя здесь нет никого, а сам такую богиню привел. Молодец, удивил. Хасим самодовольно улыбнулся: – Сама пришла, заблудилась, говорит. – Раз сама пришла, может, сама и разденешься? – оскалился мужчина. – Платье красивое, жаль портить. Морриган посмотрела на него и призывно улыбнулась. – Отчего не раздеться, когда такие красавчики просят. Давно хотелось попробовать что-то этакое, мой муж такой скучный… – С нами точно не заскучаешь, – рассмеялся мужчина в кресле, его глаза были масляными от возбуждения и кальянного курева. – Ходить не сможешь. Приятели поддержали его дружным хохотом. – Все сделаем, мальчики, я постараюсь. Только и у меня к вам будет просьба. – Чего хочешь? – мрачно спросил Хасим. – Денег? – К вам случайно попала куртка с документами моего брата. Я хочу забрать. Хасим задумался, а потом, очевидно приняв решение, уверенно сказал: – Заберешь, но тебе придется для этого хорошенько постараться. В этот момент из угла комнаты раздался стон. Сосредоточенная на мужчинах, Морриган даже не обратила внимание, что в помещении еще кто-то есть. Она присмотрелась внимательнее. Прямо на полу за кучей тряпья сидела девушка. Платье на ней было порвано, лицо распухло, вены на руках были черными от уколов, а худенькие коленки ссаднены в кровь. Девушка застонала еще раз и с мольбой в глазах посмотрела на Морриган. – Кто это? – холодным тоном спросила Морриган. – Шлюшка, уже три дня у нас сидит, так понравилось, что и уходить не хочет, – загоготал мужчина в кресле. – Наркотики говорит, дай. А вначале плакала, не хотела наркотики, я не такая, говорит, студентка. Все вы, бабы... Мужчина резко замолчал и схватился за живот. Через несколько секунд, скрючившись от боли, он катался по полу. Его товарищи, не понимая, что происходит, бросились ему на помощь. Но вскоре и сами стали содрогаться в мучительных спазмах. Не обращая на них внимания, Морриган присела рядом с девушкой и, протянув руку, бережно погладила ее по голове. – Тихо-тихо. Скоро ты все забудешь и вернешься к своей прежней жизни. Тихо-тихо. Закрой глаза. Кончиками пальцев Морриган коснулась лица девушки и зашептала какие-то слова. Под ее руками синяки и ссадины начали затягиваться. Из кучи вещей богиня вытащила женское платье и, придирчиво осмотрев его, протянула девушке: – Переоденься, твое совсем порвалось. А затем помогла девушке подняться на ноги и ласково проговорила: – Иди домой, деточка, поспи. Утром ты ничего не вспомнишь. Это был всего лишь ночной кошмар. Девушка скинула с себя порванную одежду, надела предложенное ей платье, которое было на нее чуть великовато, и послушно, как в трансе, проследовала к двери. Лишь после того, как входная дверь захлопнулась, Морриган обратила свой взор на катающихся по полу мужчин. – Ведьма, сука, – сплевывая кровь сквозь зубы, процедил один из них. Остальные просто поскуливали от боли. Морриган брезгливо скривилась. Она махнула рукой и они затихли, отдыхая от истязаний. – Даже умереть не можете, как мужчины. Слушайте сюда, если вы быстро отдадите мне куртку байкера и его документы, останетесь живы. Если нет, то все ваши внутренние органы лопнут и вы истечете кровью. Происходить это будет медленно и мучительно. Встань и принеси их мне, – скомандовала женщина Хасиму. Он, поднявшись на четвереньки, быстро пополз в угол комнаты и начал рыться в куче сваленных за креслом вещей. – Вот, вот она, – обрадовался Хасим, – возьми. Держа в руках куртку, Морриган пошла к выходу. Уже стоя в дверях, она обернулась и задумчиво посмотрела на тех, кто остался в комнате. – Я сказала, что оставлю вам жизнь? – проговорила она. – Пожалуй, я пошутила.