з-за своего укрытия. Лючия увидела меня. Мои щеки вспыхнули от стыда. Она же теперь подумает, что я… Она все поймет… Будет насмехаться или отругает меня за то, что я подсматривал за ее наклонами и скрутками… Но она была не только прекрасна внешне, но еще и великодушна. Она просто не подала виду. Я твердо решил, что больше не буду обращать внимания на соседку. Ну правда, я же мужчина в конце концов, пора подобрать слюни. Но уже в 8 утра, несмотря на свой вчерашний позор, стоял на балконе за кадкой с пальмой и ждал, когда она выйдет на пробежку. Презирал себя за слабоволие, но ничего не мог с собой поделать. Стоял и смотрел на нее как завороженный и понимал, что мне ничего не светит. Мои шансы были равны нулю. Я был рослым и благодаря многолетним занятиям спортом хорошо сложенным парнем с непослушными темно-каштановыми волосами. Но кто я и кто она? Вдруг Лючия подняла глаза и посмотрела прямо на кадку с пальмой. А потом приветливо улыбнулась и помахала мне рукой. Как нашкодивший щенок, которого вот-вот мокнут носом в его же собственную лужу, но он все же смеет надеяться на прощение хозяина, я робко выглянул из-за кадки. Мои щеки горели, словно полосы на испанском знамени. – Сани, может, со мной на пробежку? – обратилась она ко мне. От этого ее “Сани” у меня все заныло внутри. Не Алекс, не Александр, как меня обычно называли в этой стране, а Сани. Это было так возбуждающе. Я хотел ответить, прокричать сто раз “да”, но только слабо кивнул, во рту было сухо, как в Аравийской пустыне. В то лето Университет Барселоны потерял ценного абитуриента. Я так и не поступил. У меня были дела поважнее. Я много читал, но не уголовный кодекс, а Йогу Васиштха и Бхагавад-Гиту, Экхарта Толле и Майкла Роуча, Андрея Сидерского и Дипака Чопру… В общем, поглощал все, что мог найти по интересующей меня тематике. А еще вместе с Лючией я практиковал йогу и узнал, что такое тантрический секс. Впрочем, меня вполне устраивал и обычный. С ней, в отличие от других людей, которых я совсем не понимал, мне было легко и интересно. А потом она уехала в Индию, а я почему-то остался. Мне было 16, и я не хотел разочаровать отца, а точнее, расстраивать и без того грустную мать. Родители не одобряли мой выбор, считая, что йогиня “промыла мне мозги” и затащила в секту. Ведь именно из-за нее я бросил единоборства, не поступил в университет, сделал свою первую татуировку и увлекся духовными практиками. В общем, по мнению родителей, пустил свою жизнь по наклонной. Их вдох облегчения по поводу отъезда Лючии был преждевременным. Вместо того чтобы взяться за ум и готовиться к поступлению в следующем году, я стал углублять свои знания о хиромантии, магии, гипнозе, астрологии, соционике, НЛП и психологии. Я интересовался всем, что могло помочь мне лучше разобраться в себе и хотя бы немного понять других людей. И надо сказать, я весьма в этом преуспел. Еще больше я узнал уже потом, в своих путешествиях: у индийских гуру, тибетских монахов, сибирских шаманов, румынских колдунов, украинских мольфаров, а также у простых, казалось бы, старцев, которые встречались на моем жизненном пути. 5 Пребывая в воспоминаниях юности, я не заметил, как добрался до своих апартаментов. Если так можно назвать небольшую квартирку-студио, совмещающую в одном помещении спальню и кухню. Квартирка мне нравилась. В ней было все необходимое и ничего лишнего. Именно так, как я люблю. Я бы снимал ее только за прекрасный просторный балкон размером с половину квартиры, на котором было одинаково хорошо медитировать под летним звездным небом или пить сухое вино, закусывая его домашним сыром. Я чувствовал себя здесь, как дома. Все два месяца. До прошлой недели, когда началась вся эта чертовщина. Впрочем, дело здесь не в квартире. Меня мучали кошмары, или даже галлюцинации. Я не мог понять, что это было – сон или явь, но это было невероятно жутко. Нечто подобное, по словам матери, было со мной в раннем детстве. Еще когда мы жили в Киеве. Я вечером отказывался ложиться в постель и кричал по ночам. Она, разумная и рациональная женщина, даже повела меня к местной знахарке. Ведьма что-то шептала, катала по моему телу яйцом и плевала через плечо. Мне было всего три года, но я до сих пор помню едкий запах полыни и кошек. Видимо, бабкины старания не прошли даром и вскоре кошмары как рукой сняло. С тех пор они не возвращались. Ладно, тогда я был малышом и, возможно, даже писал в кровать. Но сейчас из-за этих “ужастиков” – взрослый мужчина, который проехал полмира на мотоцикле, прочел горы ведической и магической литературы, умел ставить энергетическую защиту, неплохо управлялся с оружием – я опять боялся ложиться в постель и снова кричал по ночам. Вот бы обрадовался мой отец, если бы узнал, что так как он и пророчил, я сошел с ума со “своими медитациями”. Я зашел в крошечную душевую, освещенную тусклой лампой на потолке, и посмотрел в зеркало. Из него на меня темно-серыми, слегка перепуганными глазами смотрел вполне симпатичный темноволосый загорелый парень с недельной чуть рыжеватой щетиной на подбородке. Я открыл кран и стал ожесточенно умывать лицо. От холодных капель сознание прояснилось. Я решительно посмотрел в зеркало. – Все, расслабься. Это Полнолуние. К тому же еще и лунное затмение. Черная Луна. Ты же типа астролог и знаешь, как это может действовать на психику, – обратился я к себе вслух. От звука собственного голоса стало как-то спокойнее. И я стал вещать увереннее, тоном школьного учителя продолжил: – За неделю “до” и даже через неделю “после” могут ощущаться влияния… Я осекся и резко обернулся назад. За моей спиной никого не было. Но в зеркале я четко видел движение за спиной. Да что же это такое? Если бы я употреблял алкоголь или наркотики, все было бы понятно. Но это была не моя история. Я не любил искусственные способы изменения сознания. Изредка мог выпить бокал вина или под настроение выкурить косячок, но не более того. В комнате что-то упало, и я отчетливо услышал, что там кто-то ходит. По-моему, даже на каблуках. Или это стучат копыта? Конница там, что ли? Или черти пляшут? В подтверждение моих предположений из комнаты донесся жуткий хохот. Или это был плач? А может, вой? Так завывают псы в деревнях, когда чуют покойника. Кровь прилила к голове, по спине потекли капельки пота, а к горлу подкатила тошнота. Паническая атака. Главное – не провалиться в эту черную бездну, из которой нет выхода. Пока я осознаю, что со мной происходит, я могу себе помочь. Я сделал глубокий вдох и выдох. Воздух от низа живота волной поднялся к макушке. Так называемое йогическое дыхание, оно всегда помогает. Что же меня так напугало? Ну стук, ну тень. Скажу честно, были в моей кочевой жизни вещи и пострашнее. Взять хотя бы стычку с румынскими цыганами в трущобах Бухареста. Мрачный город. Был там дважды у местного колдуна, который объявил себя потомком Влада Цепеша. Он был слегка не в себе, но все же я смог кое-что у него почерпнуть. Так откуда это чувство липкого ужаса и электрические разряды по позвоночнику? Я не считал себя трусом, но этот страх был совсем иного свойства, он исходил изнутри и пожирал меня без остатка. В этот момент мне было даже сложно понять, кто я и где нахожусь. Поглощенный черным мраком паники, я ощущал себя как беспомощная жертва маньяка, или палача, которая понимает свою кошмарную участь, но не может на нее повлиять, так как у нее уже отрублены руки. Как животное, которое, потеряв рассудок, бежит от пламени лесного пожара… Я боялся не стуков или цоканья копыт за стеной. Возможно, странные звуки вообще доносятся из соседней квартиры. Я боялся самого себя. А точнее, того, кто жил у меня внутри. 6 В этот раз справиться с приступом мне удалось. Дыхательные практики работали безотказно. За стеной вроде тоже затихли. И все же выходить в комнату я не торопился. Сдерживая приступ тошноты и стараясь не смотреть в зеркало, я сунул голову под кран с холодной водой. Но этого было недостаточно, я торопливыми движениями скинул с себя шорты и майку. Задвинул защелку на двери ванной комнаты. Словно она могла бы защитить меня от вторжения неизвестных монстров, пока я буду принимать душ. Хотя, наверное, вторжения нужно было ждать не извне, а изнутри. Холодные капли стекали по волосам и загорелому телу до тех пор, пока меня не начал бить озноб. Я переступил через край душевой кабины, открыл задвижку и, оставляя лужи по всей квартире, прошлепал в комнату. Там было тихо и темно. За окном светило яркое греческое солнце, но жалюзи на моих окнах были плотно закрыты. Таким образом, как и многие другие здесь, я спасался от жары. Решительным жестом я распахнул жалюзи и совершенно голый вышел на балкон. Горячий уличный воздух ворвался ко мне в легкие, а солнечные лучи обжигали тело. Но сумрак квартиры действовал на меня угнетающе и мне было не до церемоний. Я не мог задержаться в ней даже на пару минут, чтобы надеть хоть какую-то одежду. Яркий дневной свет ослепил меня, рассеивая все мои страхи. После пугающего полумрака квартиры это было весьма приятно. Я прищурился и посмотрел с балкона вниз. Обычно улочка была пустынной. А тем более сегодня выходной и магазины, расположенные на первом этаже дома напротив, не работают. Это провинция и здесь нет супермаркетов, которые живут по привычному для обитателей мегаполиса 24/7. А владельцы маленьких семейных лавочек предпочитают проводить уик-энд со своими близкими, ходить в гости, в цер