Михаила усадили за один столик с его коллегой одногодкой Кириллом Ольшанским и его супругой Настасьей. И вроде бы праздник, но чете Ольшанских от вида брюнета, вальяжно сидящего на подушках и пускающего дым из трубки дымокура в потолок, становилось уныло на душе. Вытянутое, слегка припухшее и с лёгким слоем щетины лицо Михаила было уже серо-телесного цвета, бледные губы словно застыли в усмешке, и только из-за блеска в светло-голубых глаз душа мужчины казалось живой.
- Эх, Миша, - Кирилл взял несколько кусочков баранины, - Когда ты уже со своей женой разведёшься?
- Когда Священный синод избавиться от лицемерия. - сделав очередную затяжку, Михаил взглянул на коллегу, - Вот когда речь идёт о великих князьях, так синод без вопросов их разводит, а вот когда простые люди просят получить свободу от оков, так эти лицемеры в рясах в уши льют чушь о семьи как о малой церкви, которой должна быть не рушимой.
- Ну, не стоит забывать, что этим место управляет обер-прокурор, - напомнил Кирилл, - Человек светский.
- И что с того? Я уже два года пытаюсь получить развод, так всё без толку!
- Да уж... - Ольшанский взял трубку от дымокура, - В исламе разводы куда проще.
- О! А может мне с шейхом проконсультироваться?
- Насчёт чего? - спросила Настасья.
- Ну, если я приму ислам, мой брак будет аннулирован.
- Фи! Миша! - поморщилась женщина, - Какой же ты сейчас противный!
- Я противный? - усмешка Михаила стала более ярко выраженной, - А моя “дорогая”, которая мне многократно изменяла, ангел? Хотя о чём это я? Вы же бабы всегда будете солидарны друг с другом!
- Миша! - осадил коллегу Кирилл, - Не груби моей жене!
- Хорошо не буду. - Михаил взглянул на счастливых новобрачных, - Надеюсь, Тимофею повезёт больше, чем мне.
В этот момент музыка стала более быстрой. Настало время для развлечения, без которого не обошлась бы любая свадьба в восточном стиле. В зале появилась девушка, одетая в красный костюм для танцев, украшенный золотыми монетами. Нижняя часть лица была скрыта красной материей. Были видны лишь соболиные брови и большие янтарные глаза как у газели.
- Она собирается танцевать с саблей? - Настасье стало не по себе.
- Так могут танцевать только самые профессиональные танцовщицы. - Кирилл приобнял свою жену.
Танцовщица, осторожно положив саблю на большую грудь, начала танцевать. С этого момента взгляд Михаила был прикован только к ней, а точнее к изгибам её изящного и гибкого тела, которая двигалось в такт музыки. Вахлакову нравились восточные танцы, но эта танцовщица своими чувственными движениями вызывала у Михаила желание. На пару минут он представил, как она бы изгибалась от его прикосновений в постели. А тем временем танцовщица, отложив саблю в сторону, начала более быстро двигаться. Она подходила к каждому столику и показывая определённое движение. Когда девушка дошла до столика, где сидели Михаил и чета Ольшанских, Настасья незаметно взяла мужа за руку, а Вахлаков по-прежнему не спускал глаз с танцовщицы. Девушка, прогнув спину, дотянулась кончиками пальцев до пола. В этот момент взгляд Михаила с шеи перешёл на грудь, затем опустился на плоский живот, а потом и на юбку, под которой покачивались бёдра. Он так хотел, чтобы всё это принадлежало ему, хотя бы на одну ночь. И всё же Михаил всегда старался на публики вести себя прилично, поэтому он не позволил себе ничего фривольного, а лишь произнёс: “Как тебя зовут, красавица?” Танцовщица, ничего не ответив, подошла к столу новобрачных. Взяв мужа и жену за руки, она повела их в центр зала, тем самым дав начало для танцев. В след за молодожёнами к танцу присоединились другие гости, в том числе и чета Ольшанских. Михаил же, сидя на месте и продолжая курить дымокур, проводил взглядом танцовщицу, которая незаметно для супругов Павлонских и гостей покинула зал.
Уже поздно вечером Михаил ушёл из павильона “Шехерезада”. Дом находился на другом холме, поэтому он шёл до опоры Каменной паутины. Обычно в это время суток на каменной дорожке, ведущей до опоры, не так часто встретишь людей. Медленно бредя по дорожке, Миша вспоминал, только что прошедшую, свадьбу.
“Молодец, Тимофей! Такую свадьбу надолго запомнят.” - Михаил достал из кармана пальто сигаретницу, собравшись закурить, но...