– Мессиры, это моя дочь леди Луиза, графиня де Арманьяк, де Родэ, урожденная де Фезансак! - с достоинством сказал он. - А это, - отец подвел ее к тому самому испанцу, - граф Альваро Альба те Торнес - твой жених! Как ты знаешь, вы с мессиром Альваро помолвлены с детства, о том я и его отец, упокой Господи, его благородную душу, поклялись на Священном Писании!
«Но я не давала никаких клятв! Рано ты так обрадовался, мерзкое отродье!» - думала Луиза, обдавая улыбающегося испанского графа молчаливым презрением.
– Моя дорогая! Я безмерно счастлив наконец-то увидеть Вас! - криво улыбаясь, испанец склонился перед Луизой, пытаясь взять ее руку, чтобы поцеловать. Она отдернула руку, убрав ее за спину.
«Вот негодяй! Делает вид, что не узнает меня!» - злость с новой силой закипела в ней.
– Разве? - прищурилась Луиза. Слова гнева и недавно рожденной ненависти готовы были сорваться сами собой. Кулаки девушки непроизвольно сжались. Она испытала непреодолимое желание наброситься на жениха и пинками выгнать из замка. Причем пинать его до самой дальней границы их владений. Жаль только, что воспитанные леди себя так не ведут…
– Не сомневайтесь! - нагло рассматривая ее, ответил граф.
Отец слегка толкнул Луизу, но она не стала кланяться.
– Сэр Филипп Бернард-Эзи граф де Альбре, - продолжал сэр Бернар, - хотя ты должна помнить его. В детстве вы частенько играли вместе, когда мы жили в Оше. Сейчас граф - первый рыцарь Юга! На турнирах ему нет равных!
«Так вот оно что! – Луиза, наконец, вспомнила Филиппа. Ведь это тот самый вредный хвастун, с которым она постоянно дралась в детстве и который жестоко высмеивал ее. - Хм! Однако как он возмужал! И стал чертовски привлекательным!»
– Леди Луиза! - Филипп склонился перед ней, положив правую руку на грудь, выражая этим свое глубокое уважение. - Примите мое искреннее восхищение Вами! За те десять лет, что я не имел удовольствия видеть Вас, вы стали восхитительно прекрасной!
Черные волосы шелком заструились по груди рыцаря. Низкий и глубокий тембр его голоса был под стать мужественной внешности. Филипп был красив, но красота его не казалась ни заносчивой, ни самолюбивой.
«Ну вот! - подумала Луиза, которой так хотелось спрятаться от его насмешливого взгляда. - Приперся невесть откуда, не иначе как посмотреть на весь этот фарс!»
– Приехал в очередной раз посмеяться? - буркнула Луиза, не забыв прошлые обиды, и тут же пожалела о своей несдержанности. Она прекрасно понимала – все эти люди, все кроме двоих присутствующих, ни в чем не виноваты в сложившейся ситуации. А она ведет себя не как хозяйка замка. Это плачевно. Луиза слегка покраснела от оплошности.
Филипп растерялся и не нашел, что на это ответить.
- Не гневайтесь, граф! Луиза выросла среди воинов. Недостаток женского воспитания сказывается, - пристыдил ее отец, тем самым разозлив.
– В следующий раз, граф, не вздумайте становиться на моем пути! Я сама в состоянии постоять за себя, - более сдержанно сказала Филиппу Луиза, намекая на утреннюю стычку.
– Как пожелаете, моя леди! - склонил голову граф де Альбре.
Краснея от досады под восхищенным взглядом его выразительных глаз, Луиза потянула отца дальше.
– О чем это вы говорили? - поинтересовался сэр Бернар.
– Старые счеты, - уклончиво ответила она.
– Пора бы уже забыть детские обиды. Десять лет прошло, вы давно выросли.
– Ни за что! - упрямо заявила Луиза. Она не забыла их последней драки с Филиппом. Повздорив, они вцепились друг другу в волосы и катались по земле, пока прислуга не растащила их.
Когда отец подвел ее к последнему из гостей, Луиза чуть не фыркнула, удивляясь чересчур броскому облику молодого человека.
– Сэр Лионель герцог де Жульер, - представил его отец, - сеньор из Лангедока, блистательный поэт и галантный кавалер. Герцог долгие годы жил в Риме, а теперь возвращается в свой родовой замок.
– К Вашим услугам, сударыня, - поклонился Луизе герцог с той утонченностью манер, с которой только мог.
Шелк, бархат и плетеная замша его костюма, расшитые золотыми и серебряными нитями, говорили о том, что их владелец был приверженцем последней моды. Длинные рукава лиловой коты со множеством пуговок свисали до пола. Белый сюрко с серебряной вышивкой и золотыми вензелями прикрывал серебряный плащ-мантель, свешиваясь с левого плеча юноши. На бархатном берете красовалось большое страусовое перо, скрепленное аграфом. На поясе блестел тонкий кинжал в золотой отделке.