Дергая за наручники, он потащил заключенного за собой, как разгневанный хозяин плохо себя ведущую собаку. Вопреки себе, зрители почувствовали инстинктивную симпатию к этому человеку, задаваясь вопросом, что он мог сделать, чтобы оправдать столь жестокое обращение и быть вынужденным терпеть столь публичное унижение. Когда все трое скрылись в купе, небольшая толпа медленно двинулась к нему.
Дальше было еще больше драмы. Когда гудок возвестил об отправлении поезда, молодая женщина выбежала на платформу с чемоданом в руке и побежала к ближайшему вагону. Носильщик был рядом, чтобы открыть дверь, и, когда поезд тронулся, она бросилась в купе.
Дверь захлопнулась за ней. Толпа дружно ахнула, представив, как она отреагирует, когда поймет, что будет ехать в компании двух устрашающих полицейских и их пленника.
«Боже мой!» — воскликнула Ирен Аднам, увидев троицу на сиденье напротив нее.
«Кажется, я попал не в то купе. Приношу свои извинения».
«Никаких извинений не требуется», — сказал Уэйкли, одобрительно окинув ее взглядом. «Вы можете присоединиться к нам. Мы с Бобом рады видеть вас среди нас. Я не могу говорить за него , заметьте», — продолжил он, толкнув заключенного в ребра. «И я сомневаюсь, что он будет говорить за себя в данный момент. Он стал очень тихим. Так часто бывает. Наденьте на них наручники, и они потеряют язык».
«До этого», — сказал Хангерфорд, — «этот говорил без умолку. Я был рад заставить его замолчать».
Ирен нервно улыбнулась. «Понятно».
Она взглянула на мужчину, сидевшего между ними, но он не поднял глаз, чтобы встретиться с ней взглядом. Казалось, он был пристыжен, смущен и подавлен ситуацией. Полицейские, однако, жаждали поймать взгляд такой привлекательной и элегантно одетой молодой женщины, и они явно находили ее более стоящим зрелищем, чем поля, проносящиеся за окнами.
Ирен уставилась на наручники.
«Его обязательно приковывать к кому-то из вас?» — спросила она.
Хангерфорд ухмыльнулся. «А вы бы предпочли быть прикованным к нему наручниками?»
«Нет, нет, конечно, нет — просто он вряд ли сможет убежать, когда поезд движется. К тому же вас двое против одного его».
«Другими словами, — сказал Уэйкли, — вам его жаль».
«Ну, да, я полагаю, что так оно и есть».
"Не надо, мисс. Он заслуживает наручников, поверьте мне. На самом деле, если это
«Если бы я принял решение, я бы тоже заковал его в кандалы».
«Это было бы ужасно».
«Он преступник. Он должен быть наказан».
«Значит, вы не снимете наручники?»
«Ни на секунду».
Ирен подавила возражение, которое собиралась сделать, и вместо этого открыла свой чемодан. Засунув руку внутрь, она достала предмет, накрытый куском ткани. Полицейские с интересом наблюдали, но их любопытство сменилось изумлением, когда она сдернула ткань и увидела, что держит пистолет. Лицо Ирен посуровело, и в ее мягком голосе теперь звучала сталь.
«У вас есть последний шанс освободить его».
«Что ты делаешь?» — закричал Хангерфорд, отшатнувшись от страха.
«Она просто блефует», — сказал Уэйкли с уверенным смешком. Он протянул ладонь. «А теперь отдай мне этот пистолет, пока кто-нибудь не пострадал».
«Делай, как я говорю!» — приказала она. «Освободи мистера Оксли».
Хангерфорд был озадачен. «Вы его знаете ?»
«Они заодно, Боб», — решил Уэйкли, — «но им это не сойдет с рук». Он бросил на Ирен вызывающий взгляд. «Не думаю, что у этой девчонки хватит смелости нажать на курок. Оружие только для показухи. В любом случае, она может убить только одного из нас. Что это ей даст?»
Ирен была спокойна. «Почему бы нам не выяснить?»
Направив ствол на Уэйкли, она нажала на курок, и раздался громкий звук. Пуля попала ему между глаз и вонзилась в мозг, отбросив его голову назад. Заключенный внезапно ожил. Прежде чем он смог оправиться от шока от смерти своего друга, Хангерфорд подвергся нападению. Ему пришлось не только бороться с Оксли, но и с женщиной. Ирен не сдерживалась. Сбивая
цилиндр полицейского, она использовала приклад оружия, чтобы ударить его снова и снова. Хангерфорд был силен и храбро сражался, но он не мог сравниться с двумя из них. Его голова была рассечена, и кровь хлынула по его лицу и форме. Оксли пытался задушить его, в то время как его сообщник наносил все больше и больше ударов по его голове. Это был только вопрос времени, когда Хангерфорд начал терять сознание.
В тот момент, когда полицейский рухнул на пол, Оксли обыскал карман Хангерфорда в поисках ключа от наручников. Он нашел его, освободился, а затем украл быстрый поцелуй у своего избавителя.