— Нет, просто наблюдение.
Он сцепил руки за спиной и наклонил голову, кажется, забавляясь. — Есть еще какие-нибудь наблюдения, которыми ты хотела бы поделиться?
Я не была уверена в том, что чувствую по поводу его реакции на меня. Обычно люди либо были раздражены мной, либо вообще не замечали меня. Я не была склонна веселить. Его реакция слегка выбила меня из колеи — на языке появился неприятный привкус беспокойства.
Оценивая его, я переводила взгляд с его коротких темных волос на покрытую чернилами кожу, выглядывающую из-под воротника — ничего необычного для человека, родившегося в мафии. У него была аккуратно подстриженная борода с серебристыми прожилками. Хотя он был старше меня на десять лет, борода с проседью придавала ему еще более зрелый вид, которого многие мужчины избегали бы.
Любопытно. Неужели ему было все равно?
Или серебристые волосы были стратегически важны в его роли заместителя босса?
Что касается его одежды, он был одет в безупречно сшитый костюм с безупречными черными парадными туфлями. Я заметила на его левом запястье платиновые часы Rolex, когда только приехала, но это был единственный аксессуар, если не считать татуировок, украшающих тыльные стороны его рук.
Мне было неприятно это признавать, но он был привлекателен... в чисто физическом смысле. Он был дихотомией. Загадкой. Безжалостным бандитом, облаченным в кожу благородного бизнесмена. Многие из тех, с кем я имела дело, были не более чем бандитами, независимо от того, какой образ они пытались создать. Де Лука был настоящим — жестокие когти, облеченные в изысканность и роскошь.
Он вызывал интерес.
Есть ли у меня другие наблюдения? — Нет, — ответила я.
Ни одного, которым я хотела бы поделиться.
Это снова было — веселье. Мне показалось? Нет. В его расчетливых зеленых глазах появился блеск.
Я не хотела, чтобы он считал меня забавной. Это было деловое соглашение, а не эпизод шоу Холостяк.
— В таком случае, почему бы нам не присесть. Есть ряд вопросов, которые нам нужно обсудить. — Он указал на набор современных кресел в своей роскошной квартире на Манхэттене. — Могу я предложить тебе выпить?
— Нет, спасибо. — Я намеренно назначила нашу встречу на 9 утра, чтобы отбросить возможные предубеждения, что это что-то вроде свидания. Не должно было быть ни выпивки, ни обмена физиологическими веществами, и уж точно никаких признаний в чувствах. — Я не знаю, каковы твои мотивы, но уверяю тебя, что, с моей точки зрения, это чисто деловая договоренность.
Он опустился в кресло напротив меня с грацией пантеры, присматривающейся к следующей добыче. — Тогда, похоже, мы на одной волне. Наши семьи только выиграют от объединения, и наш брак — самый основательный и в то же время лаконичный способ добиться этого.
— Согласна.
— Однако, — продолжил он более медленно. — Люди вокруг нас не идиоты. Фиктивный брак не убедит массы подружиться друг с другом. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется сыграть определенную роль, и сделать это нужно будет убедительно. Нет смысла в этой затее, если мир видит, что происходит за нашими масками.
Как только напряжение в моих плечах ослабло от нашего взаимопонимания, мышцы снова сжались. Что именно он пытался сказать? — Я могу делать то, что необходимо на публике, но это не более чем уловка. Я не собираюсь жить во лжи в своем собственном доме. Если я не хочу с тобой разговаривать, то не буду. И если я трахну тебя, то только потому, что мне так хочется, а не из чувства... долга.
— То, что необходимо, будет публичным проявлением привязанности. Ничего откровенного, но ты не очень-то покладистая. Сможешь ли ты не только терпеть мои прикосновения, но и, возможно, наслаждаться ими? — Он бросил перчатку, приподняв одну угловатую бровь.
Я никогда не была из тех, кто отступает перед вызовом.
Поднявшись на ноги, я сократила расстояние между нами и устроилась на его коленях. Слава Богу, что в то утро я выбрала не платье, а комбинезон без бретелек. Я хотела заявить о себе, а не преподнести себя на блюдечке с голубой каемочкой.
Я двигалась мучительно медленно, удерживая его взгляд в плену, пропуская пальцы сквозь его густые волосы и опускаясь дюйм за дюймом на его мускулистые бедра. — Никогда не сомневайся во мне или в моих способностях сделать все, что необходимо, — промурлыкала я в нескольких дюймах от его уха. Я сидела, не шелохнувшись, когда его теплые руки обхватили мою талию.
Если бы он только знал, насколько отталкивающим я его считаю, он бы понял, насколько убедительно я могу играть эту роль. Как бы то не было, в его зеленом взгляде был дымчатый жар, который заставил меня задуматься, не купился ли он сам на это представление, не подумал ли он, что между нами может что-то развиться. Ни малейшего шанса.