— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты пытаешься. — Его суровые брови затеняли интенсивные зеленые глаза, но голос был бархатным дразнящим.
— Это можно устроить, но не сегодня. Я слишком устала. То, что я сказала тебе, когда приеду, не означает, что я приглашаю тебя к себе. — Я бросила ключи и почту на стойку и повернулась к нему, скрестив руки на груди.
На мне не было ничего сексуального. Я была твердо убеждена, что полет на самолете — это футболка и джинсы, особенно после выходных, проведенных под солнцем и с выпивкой. Но это не имело значения. Маттео поглощал меня, словно это он был в пустыне Невада, иссушенный до предела, а я была кристально чистым стаканом Dasani.
Один шаг ближе. Два. Он шел вперед, пока я не почувствовала запах его мятного дыхания и не ощутила его сияющее тепло, согревающее мои обнаженные руки.
— Меньше недели, и мы будем жить под одной крышей, приглашения не нужны. — Его голос был хриплым. Соблазнительным. Опасно соблазнительным.
— Но до этого еще целая неделя. Пока что моя жизнь все еще моя собственная.
— Технически, грузчики приедут через два дня.
Это было для меня новостью, но я не могла собраться с мыслями, чтобы хоть что-то сказать. — Неважно. Я слишком устала, чтобы спорить с тобой, так что просто скажи мне, зачем ты здесь.
Его глаза вспыхнули, и на секунду я увидела, как в их темных глубинах прокручивается эпизод нашей порки. Моя кожа нагрелась, мурашки заплясали по рукам.
— Я пришел порадоваться твоему возвращению и подарить тебе это. — Он залез в пиджак и достал оттуда то, что выглядело как черная шкатулка — возможно, ожерелье или браслет, длинный и узкий, с выбитым на верхней части именем дизайнера. — Я подумал, что это может быть твое что-то голубое.
Я взяла шкатулку в руки, отметив, что она немного тяжелее, чем я ожидала, но это было потому, что я совершенно ошибалась насчет ее содержимого. Внутри лежал фиксированный тактический нож с сапфирово-синей рукояткой, достаточно большой для женской руки. Я взяла сверкающее лезвие, позволив коробке упасть на пол. Качество было непревзойденным. Идеально сбалансированный вес с карбонитовой рукояткой и сверкающим стальным лезвием.
Это было гораздо ценнее для меня, чем любые драгоценности.
— Он прекрасен, Маттео, — вздохнула я, все еще поглощенная подарком.
Когда он ничего не прокомментировал, я перевела взгляд на него, где в его глазах светился неприкрытый триумф. Его руки обхватили мое лицо с обеих сторон и притянули мои губы к своим. Я не просто позволила ему, я отказалась от всякой сдержанности и отдалась поцелую.
Вкус его губ был как рай. Пикантный, опасный и совсем мужской. Я почувствовала вкус бессонных ночей и медленного горения крепкого алкоголя, смешанного с искушением и невысказанными секретами. Некоторые мои, некоторые его. Вместе это было невероятно. Наши языки танцевали и наслаждались ощущениями друг друга, вдыхая в меня жизнь. Преодолевая мое изнеможение и разжигая огонь в моем животе.
Когда он отстранился, он не ушел далеко, прижавшись лбом к моему. — Это первый раз, когда ты назвала меня по имени.
Правда? Я пыталась вспомнить, но не уделяла достаточно внимания, чтобы вспомнить. — Я не знаю, что сказать. Это самый продуманный подарок, который я когда-либо получала. — Я отстранилась, опустив взгляд на нож в моих руках между нами. Я хотела рассмотреть лезвие, но мне также нужно было убежать от напряжения, наэлектризовавшего воздух вокруг нас. Это усилило мои эмоции настолько, что я не могла дышать.
Костяшками пальцев он приподнял мой подбородок, поднимая мои глаза к своим. — Ты не похожа ни на одну женщину, не так ли?
В его глазах было тепло, и я знала, что он говорит комплимент, но я всю жизнь слишком хорошо понимала, насколько я отличаюсь от всех вокруг. Я была не то чтобы черной овцой — скорее ядовитой жабой в пруду, полном изящных хитрых рыбок. Не было никакого сравнения.
Я отступила назад и подняла коробку с пола. — Я ценю подарок, но если грузчики приедут в среду, то у меня впереди несколько напряженных дней, так что мне лучше лечь спать. — Я натянуто улыбнулась, чувствуя, как ледяной орган в моей груди снова застывает в своем ледяном статус-кво. Замороженный. Без чувств. Безопасный.
Когда я отступила, черная пелена опустилась на взгляд Маттео, скрывая его реакцию на мой отказ. Мы в считанные секунды превратились из обжигающей жидкой магмы в хрупкую вулканическую породу, и, как обычно, во всем была виновата я.
Я разрушила все хорошее, к чему когда-либо прикасалась, и именно поэтому я позволила Маттео уйти, не сказав ни слова. Лучше пусть он узнает сейчас, насколько я неполноценна, чем потом, когда мое сердце уже не сможет оправиться от его отказа.