Я приподнялся над ней, уделив ее набухшим грудям свое жадное внимание, прежде чем выровнять наши тела. — Ты принимаешь таблетки? — Мой голос дрожал от усилий самоконтроля. Эту тему мы должны были затронуть несколько дней, если не недель, назад, но она была слишком занята игрой в прятки.
Она покачала головой. — Я не могу. Гормоны в противозачаточных средствах сводят меня с ума. В любом случае, это не имеет значения — я не знаю, чист ли ты. Тебе все равно придется надеть презерватив.
Я сузила глаза, раздражение пролилось в мой сексуальный кайф. — Это не сработает в долгосрочной перспективе. Я чист, но мы можем оформить это в письменном виде, если тебе это нужно. Завтра мы начнем искать варианты. Я не буду надевать чертов презерватив каждый раз, когда буду трахать тебя. — Я потянулся к своей тумбочке, радуясь, что держу там заначку, хотя я редко приводил женщин к себе домой.
— Если это такая проблема, то это не обязательно должно происходить. Ты можешь трахнуть одну из своих шлюх и оставить меня на произвол судьбы. — Мой котенок выпустил когти.
Я раскатал резинку по своему члену. — Не надо меня оскорблять. Я понимаю, к чему ты клонишь, но это не значит, что мне это должно нравиться. — Я опустился обратно, поймав ее взгляд, как заклинатель змей успокаивает свою кобру. — Я хочу быть обнаженным внутри тебя — чувствовать, как твои тугие маленькие мышцы сжимают меня, и ничто не отвлекает от ощущений. Тебе тоже будет так лучше, поверь мне.
Я захватил зубами ее нижнюю губу, затем успокаивающе провел языком по коже, одновременно выравнивая себя и медленно проникая в нее. Как только я вошел на пару дюймов, я проделал оставшийся путь, застонав от сильного давления ее тугой киски.
— Блядь, как же ты хороша. — Это было благословение на моих губах. Молитва моей богине. Она была всем, чего я только мог желать от женщины, задыхаясь, когда я входил в нее, и выгибая свою идеальную грудь, чтобы потереться о мою грудь. Я покачивал бедрами, позволяя нам обоим погрузиться в изысканное наслаждение.
Но потребность была жадным существом.
Она не хотела принимать нежное тепло и непринужденное удовольствие. Потребность впилась когтями в мой позвоночник и потребовала полного уничтожения моих чувств. Она хотела сокрушительной эйфории. Вулканического извержения блаженства.
Не в силах сопротивляться, я поднялся на колени, уютно устроившись в ее тепле, и потянул ее ноги вверх, пока ее лодыжки не оказались у меня за головой. Злобно ухмыляясь, я дал волю кипевшему внутри меня дикарю. Обхватив одной рукой ее ноги, а другой — ее клитор, я обрушил на нее шквал наслаждения.
Я не мог проникнуть в нее достаточно глубоко. Я хотел просочиться в ее вены. Пробивать себе путь под ее кожей, пока не упрусь так глубоко, что она не сможет вытащить меня обратно.
От одной этой мысли я был близок к тому, чтобы кончить, но я держал себя в руках. Я ждал, пока ее голова не откинулась назад в подушки, а ноги дрожали и тряслись, мышцы напряглись. Только когда она закричала, я позволил плотине прорваться, и мое тело наполнилось эмоциями.
Мне не хватало воздуха.
Как будто я был выброшен в открытый космос без кислорода, гравитации или существования времени. Мы оба потерялись в бескрайнем небытии оргазма.
Когда мое тело вернулось на землю, я оторвал себя от нее и позаботился о презервативе. Приведя себя в порядок, я откинул одеяло и притянул ее к себе, окутав нас обоих мягким теплом простыней из тысячи нитей.
Слишком утомленная, чтобы бороться, Мария прильнула щекой к моей груди, ее рука лениво блуждала по моей груди. Это движение стало щекотать, и я положил свою руку поверх ее.
— Мне кажется, я не видела, чтобы ты носил одни и те же часы дважды, — сонно заметила она.
— Я их коллекционирую.
— Сколько их у тебя?
— Двадцать или около того — я не веду счет.
— Ты не носишь никаких других украшений.
Я почти слышал, как в ее голове вращаются колесики, пытаясь расшифровать меня. — Они мне нравятся из-за их художественности и того, что они представляют. Другие украшения — это просто декоративное дерьмо.
— Что они представляют?
— Время. Когда я ношу часы, они напоминают мне о том, что у нас на планете так мало времени. Это помогает мне сосредоточиться на том, чего я хочу в жизни, а не потеряться в бессмысленном дерьме.
Она молчала долгие минуты, заставляя меня задуматься, не заснула ли она, прежде чем подала признаки жизни. — Мне это нравится, — пробормотала она, ее теплое дыхание пробежало по моей коже. — А как насчет твоего кольца семьи Галло?