Мы прижались друг к другу, отчаянно желая большего. Только потребность в воздухе была достаточно сильна, чтобы разлучить нас. Когда мы перевели дух, Маттео прижался своим лбом к моему. — Я люблю тебя больше, чем свою собственную жизнь. Этого не должно было случиться, но теперь я не представляю жизни без тебя.
На этот раз, когда мои губы встретились с его, наш поцелуй был медленным и нежным. Обещание. Клятва навеки.
Наши свадебные клятвы были формальными и заготовленными, но наш поцелуй был естественным и бесконечно более значимым.
Когда мы отстранились, из уголка моего глаза скатилась одна слезинка. Маттео смахнул ее большим пальцем, и я рассмеялась.
— Чертовы гормоны, — поддразнила я, чувствуя необходимость разрядить обстановку. Я прошла долгий путь за короткое время, но я все еще была Марией.
Сильная доза похоти затуманила глаза Маттео, а его губы растянулись в лукавой ухмылке. — Я трахну эти гормоны. Я собираюсь вогнать свой член между этими прекрасными двойняшками, которыми ты дразнила меня всю ночь. А теперь садись в машину, — приказал он, шлепая меня по заднице. — Я хочу заняться любовью со своей женой.
25
МАРИЯ
Марко Винченцо Габриэль Дженовезе,
Родился 20 сентября 1991 года, умер 8 ноября 2002 года.
Любимый безмерно, никогда не забытый.
Неделю спустя я стояла с Маттео на могиле моего брата в годовщину его смерти. Я навещала его каждый год в день его рождения и в день смерти. Несмотря на все прошедшие годы, легче не становилось. Мое разбитое на части и вновь собранное в единое целое сердце заикалось и трещало каждый раз, когда я читала слова, высеченные на его надгробии.
Я любила своего брата каждым своим вдохом, как и все мы, но этого было недостаточно. Он был жестоко отнят у нас в столь юном возрасте. Мы пытались жить дальше, но я не была уверена, что кому-то из нас это удалось до недавнего времени. Как будто все наши жизни одновременно совершили поворот на дороге, наконец-то вернув нас к исходному пункту назначения.
Я не была уверена, что верю в божественное вмешательство, но готова была признать, что недавние изменения в нашей жизни казались слишком хорошими, чтобы быть правдой. Как будто они были срежиссированы. С помощью высших сил.
Я наклонилась и положила на его могилу пачку жевательной резинки и стопку карточек хоккеистов. Я приносила что-то для него каждый раз, когда приходила. Я не знала, что стало с этими вещами, когда я уходила — скорее всего, сторож отдавал их своим внукам, но мне было все равно. Дело было не в этом. Это был мой способ сказать, что я не забыла.
— Любитель хоккея? — мягко спросил Маттео.
— Да, особенно Rangers, конечно. Есть фотография, где он, когда ему было всего около трех лет, сидит на плечах у отца, оба в майках Rangers, когда они выиграли Кубок много лет назад. После того, как его не стало, папа не смотрел ни одной игры.
— Похоже, он был отличным ребенком.
Я мягко улыбнулась. — Некоторые дети бывают отпетыми негодяями, особенно старшие братья. Но Марко, казалось, всегда понимал, насколько он важен для своих младших сестер. Он, конечно, не был идеальным, — игриво добавила я. — Но он был всем, что мы когда-либо хотели видеть в брате.
Мне нравилось делиться с Маттео частичками Марко. Если бы Марко был жив, я была уверена, что он одобрил бы мужчину, за которого я вышла замуж, независимо от того, как начались наши отношения. Эта мысль согревала меня изнутри прохладным ноябрьским утром. Обычно я уходила с кладбища во время своих визитов и проводила дни под черным облаком недомогания. В этот раз, когда ко мне присоединился Маттео, я поняла, что так не будет.
Мне было грустно расставаться с братом, но в моей жизни было достаточно радости, чтобы помочь мне забыть обиду.
Я от всего сердца поблагодарила брата за все, что он для меня сделал. Я также просила у него прощения за тот покой, который принесла мне его смерть. Я молилась, чтобы он знал, что я сохранила бы ему жизнь, даже если бы это означало постоянное присутствие Стефано в моей жизни.
Слезы обожгли горло, когда я повернулась и увидела, как Маттео достает из кармана вибрирующий телефон.
— Да. — Его губы сжались, и он опустил подбородок. — Мы будем там к ночи. — Он положил трубку, и глаза безжалостного убийцы встретились с моими. — Сэл у нас.
Мои колени подкосились от облегчения. Мы сделали это. Он не избежит наказания за свои преступления.
Я оглянулась на могилу брата, как никогда ранее уверенная в том, что нам помогли небесные силы, только не те, на которые я рассчитывала.
Спасибо тебе, Марко. Я люблю тебя больше, чем ты когда-либо сможешь узнать.