— Ты думаешь, он все еще в Канзасе?
Блеск в его глазах обеспокоил меня. Я не думал, что он станет мстить в стиле Джона Уика, но Мария и ее отец были доказательством того, что люди все еще могут удивить меня.
— Я сомневаюсь. Полагаю, его подлатали и он отправился туда, где у него есть контакт, который его приютит. Каждая организация в стране знает, что мы его ищем, так что ему пришлось бы найти кого-то не из этой жизни или члена семьи с желанием умереть. — Я изучал человека, которого считал одним из своих самых надежных и верных друзей. — Мы найдем его, Диего. И когда мы это сделаем, ты отомстишь. Я обещаю тебе.
Его глаза встретились с моими, а затем грусть смягчила его черты. — Хорошо, я тебя понял. Я не собираюсь делать ничего необдуманного. — Прижав руки к коленям, чтобы легче было подняться, он встал со стула и кивнул мне. — Я собираюсь ненадолго зайти в офис, прежде чем вернуться домой и проведать Беллу.
— Позаботься о своей жене. С остальным мы справимся, — пробормотал я.
Изабелла Вентури впала в тяжелую депрессию после потери сына, и Диего было еще труднее справиться с собственным горем. Лучший друг, возможно, попытался бы помочь ему справиться с этим, но это был не я. Я не был гребаным психиатром. Ему нужно было время на отдых — не проблема, но на этом моя забота закончилась. Он должен сам разобраться в своем дерьме, как и все мы.
Он поднял пальцы в знак покорности и ушел.
Секундная стрелка даже не успела пройти весь путь вокруг циферблата моих новых часов Bulgari, когда мой брат снова прервал меня.
— Нона звонила, пока ты был занят. Сказала, что это важно. — Он дважды постучал костяшками пальцев по дверному косяку и исчез.
Когда я посмотрел на свой телефон, у меня было три пропущенных звонка от бабушки. В некоторые дни я чувствовал себя королем среди людей, а в другие задавался вопросом, не являюсь ли я прославленной няней, убирающей разлитую воду и успокаивающей сердитых малышей после истерик. От моих солдат до моих братьев, до брошенных подружек и оскорбленных деловых партнеров — всегда находился пожар, который нужно было тушить, и как у заместителя главы семьи Галло, все дороги вели ко мне.
Так получилось, что Нона была одним из моих самых любимых людей на планете, но в ее глазах все всегда было важно. В свои восемьдесят три года она видела смерть обоих родителей и двух из шести своих детей, включая мою мать. Каждое утро она ходила на рынок, чтобы купить продукты, которые планировала приготовить. Во время одного из таких походов она избила мужчину до потери сознания молотком 2x4 за попытку ограбить ее в зрелом возрасте шестидесяти одного года. Она работала в семейном магазине деликатесов, воспитывая своих детей, одного из которых она родила в обеденный перерыв и через час вернулась к продаже колбасы с новорожденным на груди. Она была самой жесткой, самой свирепой женщиной, которую я когда-либо знал.
Нона заменила мне мать, когда та умерла, и за это она всегда будет занимать особое место в моем сердце. Однако эта женщина могла быть совершенно сумасшедшей. Она регулярно звонила мне, сообщая важные новости, например, о прогнозируемом дожде или о простуде моей тети Терезы. Однажды она позвонила, чтобы убедиться, что я знаю, что в мясной лавке рядом с ее квартирой продаются бараньи отбивные.
Для Ноны Луизы все было важно, и она не переставала звонить, пока ее сообщение не было получено.
Я выбрал ее контакт в избранном и ждал, пока раздастся звонок. Мы неоднократно пытались купить ей мобильный телефон, но она отказывалась научиться им пользоваться. Вместо этого она крепко держалась за свой кнопочный стационарный телефон, висевший на стене в кухне.
— Алло? — раздался в трубке ее искаженный голос.
— Нона, это я. Филип сказал, что ты хочешь мне что-то сказать?
— А! Тито, как раз тот, с кем я хотела поговорить. — Она называла меня Тито с самого детства, утверждая, что я заслужил прозвище великан, пытаясь управлять семьей еще до того, как вылез из пеленок. — Сегодня утром я смотрела на карты, и когда я сделала твой расклад, я даже не хочу этого говорить. — Ее голос понизился, как будто ветры судьбы могли подслушать ее. — Это была карта смерти, Тито. Она появилась в твоем настоящем, что означает, что что-то грядет. Что-то большое.
Несмотря на то, что Нона родилась и выросла в Америке, она очень верила в карты таро, которым ее научила бабушка. На мой взгляд, если гадать на картах достаточно часто, то в конце концов можно точно предсказать судьбу, но это было примерно так же надежно, как бросать кости, и я не хотел делать ставки ни на то, ни на другое. Однако в данном конкретном случае ее карты оказались более точными, чем нет.