Капитан, поймав взгляд охотника, едва заметно покачал головой: мол, не надо, оставь ее.
– Что у вас за крики? – не поленившись подняться наверх, спросила Савельева.
– Все уже нормально, – без особой уверенности ответил Делягин. – Вроде бы… – Пригнувшись, он отшагнул от бойницы и, приблизившись к майору, негромко по-русски рассказал ей о произошедшем.
– Очень странно, – задумчиво произнесла разведчица. – То, что у нее истерическое состояние, это скорее нормально. Можно предположить, что она долгое время испытывала крайне негативные эмоции, что у нее глубокий стресс, невроз или даже психоз. Но что значит «мне нельзя вниз»?
– Может, она вбила в голову, что обязана помогать нам в качестве платы за спасение? – осторожно предположил капитан.
– Бесполезно гадать, – поморщилась Савельева. – Пока она окончательно не придет в себя, вряд ли мы поймем, что ею движет. Просто не надо ее трогать.
– Но здесь опасно! – Уэйн Симпсон тоже заговорил по-русски, хотя и с жутким акцентом.
– Впасть в истерику для нее тоже опасно, – отрезала женщина тоном, не терпящим возражений.
Уэйну оставалось лишь принять это в качестве диагноза единственного специалиста по медицинским вопросам. Он хмуро отошел в сторону и присел на кучу ветоши возле стеллажей, сваленных в центре помещения.
Однако тревожные мысли о некой неясной связи между голой девушкой на болоте и злобными тварями, почему-то не тронувшими ее, не покидали его. У него даже возникла идея поделиться своими соображениям с Савельевой, но скоро стало не до того – несмотря на огонь из аркебуз, сколопендры подбирались все ближе к маяку. Атакующим приходилось перебираться через скорчившиеся трупы сородичей, как через баррикады, но понемногу становилось ясно, что такой натиск одними аркебузами не остановить.
У Делягина возник соблазн пустить в ход пулеметы, чтобы продемонстрировать атлантам превосходство русского оружия над ордами склизких тварей, но он все же не стал пороть горячку. Из пулеметов можно было набить кучу напирающих многоножек, но едва ли удалось бы уничтожить всех – боеприпасы все равно закончатся раньше. А аркебузам пороха и гравия в закромах индейца на неделю непрерывной стрельбы хватит.
– Так и хочется из огнемета по ним пройтись, – словно в ответ на мысли командира, произнес сержант Макаров, в очередной раз опасливо выглянув в проем бойницы. – Товарищ капитан, а может, они нас психически атакуют?
– Чего?! – Предположение сержанта оказалось столь неожиданным, что Делягин даже отвлекся от своих мыслей.
– Ну, видели фильм про Чапаева? Там эти чуваки в черных мундирах ровным строем, при флагах, перли прогулочным шагом на позиции красного командира. Ну, типа, напугать хотели, подавить психически. Чтобы лапотная голытьба наутек бросилась…
– Чепуха. – Делягин покачал головой. – Если бы они хотели просто занять маяк, они бы слились в океан, дождались, пока мы рванем на запад, а потом спокойно заняли бы пустое здание.
– Значит, они нас пугают этими сколопендрами не для того, чтобы мы драпали, а чтобы высадили все патроны, – заявил сержант. – А потом уже навалятся…
– В этом есть резон, – согласился Делягин. – Но и подпускать их стремно. – Он подумал и приказал: – Приготовить незагущенный бензин! Устроим им огненную преграду!
Из южных бойниц полетели снаряженные пылающими фитилями бутылки.
Внизу полыхнуло дымным заревом, но эффект оказался совершенно иным, чем в случае с каракатицами или крабами – те от огня бежали, а морские сколопендры лишь подались в стороны. Похоже, причина, по которой атланты пригнали этих не очень крупных тварей на поле боя, состояла именно в этом: огнем их было не остановить.
Достигнув огненной стены, многоножки сворачивались кольцом, поджимая хвост, а затем резко распрямлялись, выбрасывая свое членистое тело вперед. Похожим образом перемещаются под водой креветки, когда надо сделать мощный рывок, спасаясь от хищника. В условиях суши на такой прыжок требовалось колоссальное количество энергии, поэтому сколопендры ими не злоупотребляли. Но стоило возникнуть необходимости, как омерзительные извивающиеся твари без труда преодолели полосу огня, оказались у фундамента маяка и принялись карабкаться на стену.
Бойцы попытались остановить их бутылками с загущенным бензином, но стекло не разбивалось о тонкие мягкие панцири, бутылки соскальзывали вниз, разлетались вдребезги только ударившись о скальную основу и оставляли гореть бесполезные кучки липкой массы.