Сэр Джон Паулет, поведал им Лоуренс, тревожился. Нет, он не был напуган, он не из той категории, кого легко испугать.
- Но он понимает, что если не будет начеку, то это отродье мерзких шлюх застанет его врасплох, - добавил майор.
Паулет высылал как можно больше патрулей, в то же время не оставляя гарнизон сильно ослабленным.
- Однако, далеко же от дома вы забрались, сэр, - заметил Форрестер.
- Для вас, безлошадных, может, и далеко, но тут менее двух дней верхом.
Лоуренс ехал впереди, приторочив к светлому кожаному седлу, натертому до блеска многими часами близкого знакомства с задом седока. В одной руке он держал поводья, другой поправлял рыжие волосы, аккуратными прядями ниспадавшие на плечи. Внезапно на его лицо набежало облако смятения.
- Я принял вас за авангард большего отряда. А когда мы помчались на вас, вы ударились в бегство. Это лишь укрепило меня в своем мнении.
- Что ж, я рад, что вашим карабинам не удалось словить моих ребят, прежде чем обнаружилась ошибка, - сухо заметил Страйкер.
- Как и я, капитан. Ваша репутация опережает вас. Я уже был бы мертвецом. Но вот, хожу живой, - сказал майор, повеселев. - И я дьявольски рад знакомству с вами.
- Репутация?
Лоуренс ухмыльнулся, обнажив ряд мелких белых зубов.
- Ну же, капитан Страйкер, не будьте скромником. О вашей службе на континенте легенды ходят. Во всяком случае, среди нас, смертных.
- Очень любезно с вашей стороны, майор, - Страйкер коротко поклонился в знак признания.
Кавалерист неожиданно резко выпрямился и содрогнулся, когда спина его заныла.
- Господь наказывает меня за что-то, - протяжно простонал он, прежде чем вновь сгорбиться. - А что насчет битвы при Кинтоне?
- Все четверо присутствующих в ней участвовали, - ответил Страйкер.
- Тогда я должен поздравить вас, джентльмены, - сказал Лоуренс.
- Мы прибыли туда, чтобы надрать высокомерные пуританские задницы, сэр, - проворчал Скеллен. Мы делали то, что должны.
Обернувшись, майор посмотрел на него.
- Возможно, вам будет интересно узнать, сержант, - сконфуженно проговорил Лоуренс, - что я - реформат.
- Пуританин? - спросил Скеллен, не в силах скрыть своего смущения и удивления.
- Это ваши слова, не мои, - ответил майор. - Я предпочитаю слово "реформат". И приставку "сэр", когда обращаетесь ко мне, сержант.
- Может, вы не на той стороне сражаетесь, сэр? - вмешался в разговор прапорщик Бёртон.
Резко повернувшись в седле, Лоуренс уставился на него и обвиняюще выставил палец в сторону молодого человека.
- Умерьте свою дерзость, юноша, - проревел он, бешено хлопая ресницами, его прежняя учтивость рассеялась, как тени на рассвете, - или я из вас ее выбью.
На мгновение все собравшиеся застыли, придержав лошадей, цокот копыт и бряцание оружия мгновенно смолкли. Спутники Бёртона напряглись, их руки непроизвольно потянулись к рукояткам ждущих в ножнах клинков.
Страйкер кашлянул.
- Извинись Эндрю, - велел он.
Бёртон съежился под взглядом капитана.
- П-прошу прощения, майор Лоуренс. Временами меня одолевает любопытство и...
- Нет, - прервал его Лоуренс, прежде чем прапорщик до конца пробормотал свои извинения. - Это вы должны простить меня.
Затем черты его лица сгладились, к нему вернулось прежнее радушие, и он ухмыльнулся.
- Нынче мы стали крайне обидчивы.
Майор вновь вернулся к дороге и, подобрав провисшие поводья, пустил лошадь шагом. Остальные последовали его примеру.
- Признаю, мои симпатии склоняются к пуританству, - заговорил Лоуренс, когда они перешли на рысь. - Но пуританин еще не значит мятежник. Вы все миряне, по крайней мере, большинство из вас, - он взглянул на Бёртона, на этот раз озорно, возможно даже подмигнув. - И должны понимать, что не Господь окрасил этот мир в черно-белые тона. Не существует определенного разделения на лагеря по нашим религиозным убеждениям. В своей религии я - минималист. Я ненавижу украшения и побрякушки церкви и всем своим существом презираю излишества папистов. Но я не сторонник парламента, я не из тех раскольников, выскакивающих невесть откуда, как поганки. Да, в своей религии я склоняюсь к реформированной церкви, но совесть мне подсказывает, что прежде всего я должен оставаться верен королю. Даже если король Карл станет папистом, я помолюсь за его бессмертную душу, но не подниму против него оружия.
- К счастью для нас, многие разделяют ваши убеждения, майор, - заметил Форрестер.
Лоуренс кивнул.
- Да, многие. Вражеские ряды кишат теми, кто с удовольствием поклонится королю, признай он парламент. Это дело совести, друзья мои. Нужно задуматься над этим. Исследовать закоулки своей души. Выбрать свою сторону и спокойно спать по ночам.