— Сколько он продержался? — Раздался искажённый чем-то голос куратора.
— Илья Петрович, я не смогла точно определить, активно боролся с ГОЛОДОМ он девятнадцать минут и сорок девять секунд, но ещё около минуты он просто лежал без движения. — Это уже донёсся взволнованный голос Ксюши.
— Да, случай надо сказать неординарный, так что тебе надо будет следить за тем, чтобы в школе его никто не задирал, пока он не будет там официально зачислен. Завтра к вам приедут наши люди под видом комиссии, они выберут вас для повышения квалификации. А вместо вас оставят двух учителей на время переподготовки. В пятницу отведи Михаила в лес и погоняй его там, он должен научиться быстро оборачиваться. И пускай трансформируется в разные формы, а не только в боевую. — Голос стал тихим и неразборчивым, сколько я не старался подслушать, слышал только Ксюшу. Но ничего интересного кроме уточняющих вопросов она не произносила.
Решив, что достаточно услышал, я медленно начал уходить с этажа. Благополучно ничего не задев в темноте, я ретировался из школы. Свет по-прежнему горел в окнах, видимо инструктаж затягивался. Ждать Ксюшу смысла не было, и я отправился домой, поужинать и на боковую.
Глава 12
В четверг день начался как обычно. Мама за завтраком попросила меня поприсутствовать на утреннем учительском совещании. Интересно в честь чего собирают всех, да ещё с утра. Неужели Екатерине Станиславовне стало известно про комиссию? Если да, тогда у неё очень большие связи наверху. Размешивая в бокале чай, я ушёл в себя и не слышал, что мама мне говорит, и не обращал внимания на её голос, пока она не перешла на повышенные тона. Вот тогда я и перевёл свой взгляд со стены на неё.
— Миша! Ау! Ты где? — Мама уже была одета и стояла в прихожей. — Ну, наконец-то, я уже тебе в третий раз говорю, возьми с собой наш музыкальный центр, он мне понадобится сегодня.
И уже с лестничной площадки.
— И давай поторапливайся!
Дверь закрылась и наступила тишина. Допив свой чай, я зашёл в комнату, и начал упаковывать музыкальный центр в специально для этой цели не выкидываемую коробку. Полностью всё запаковать мне не составило особого труда, в отличие от того, как это всё донести до школы.
— Придётся поработать грузчиком! — Сказал я сам себе. Тяжело вздохнув, я наклонился и поднял коробку с центром.
Каждый день, когда мама просила меня отнести в школу центр, я проклинал наш третий этаж. Коробка была большой и неудобной, она полностью заслоняла обзор, я спускался по лестнице наугад, но сегодня по счастью никто не оставил бутылок и шкурок от бананов в подъезде. И я вовремя попал на совещание.
В учительскую я зашёл последним, все видимо ждали только меня. Сев на свободное место, я поискал глазами Ксюшу. Она сидела в противоположном углу в кресле, поймав мой взгляд, Ксюша улыбнулась мне и отвернулась.
— Коллеги, вынуждена сообщить плохую весть. Вчера вечером одна моя старая подруга из Министерства, сказала мне о том, что к нам едет комиссия. — По лицам многих стало видно, что новость они слышат впервые. Только в глазах мамы и Ксюши, можно было прочесть, что для них это не секрет. — Я не знаю, какая это комиссия, но всем учителям советую отменить проверочные работы. Если к вам в класс зайдут незнакомые люди, спрашивайте только тех учеников, которые хоть что-то знают, а не двоечников. На этом всё, можете идти на уроки.
Первые два урока прошли как обычно, а в начале третьего урока в зал зашли двое представительных мужчин в строгих костюмах. Осмотрев спортзал, один из них достал блокнот и начал в нём что-то записывать, а второй пошёл прямо ко мне.
— Имею честь обращаться к Михаилу Георгиевичу? — Спросил он.
— Да. А по какому поводу?
— Мы с коллегой из министерской комиссии, не обращайте на нас внимание и проводите урок как обычно. Мы вам мешать не будем. Результаты комиссии вам сообщит ваш директор.
После этих слов он отошёл к своему коллеге, и они начали о чём-то тихо переговариваться. Так они и провели целый урок. Один что-то тихо нашёптывал другому, а тот записывал в свой блокнот. В конце урока они молча ушли. В конце пятого урока, ко мне подошёл мальчик и передал записку, в ней говорилось о том, что мне необходимо после шестого урока зайти к директору. Что ж, делать нечего придётся идти.