Конь испуганно взвился на дыбы, но рука Возвышенного цепко сжала поводья. Подчинить животное своей воле оказалось легко, пусть пламя и разгорелось еще сильнее – но это было уже неважно. Датомори легко взлетел в седло, и через секунду скакун устремился прочь.
Огненный рассмеялся, слыша за спиной затихающие ругательства. Конечно, они вышлют погоню – но и покинут это место. Если они умны, конечно, и поймут, что Датомори расскажет о крепости первому же встреченному магистрату или гарнизонному командиру. Естественно, он так и собирался сделать – не оставлять же гнездо Ассоциации без заслуженного внимания закона?
«Кажется, я приобрел себе новых влиятельных врагов, – подумал Датомори. – Ладно, тысячей больше, тысячей меньше – какая разница…»
Тем более, что у него сейчас оставались иные обязательства.
– О, Датомори, какая прелесть! – восхитилась Цинис Фейона. – Это мне?
– Подарок, – улыбнулся Огненный. – Я думаю, среди твоих инструментов для развлечений таких еще нет.
– Точно нет, – Фейона провела кончиками пальцев по кандалам; глаза ее сияли предвкушением удовольствий.
Датомори сдержал обещание: когда опасность миновала, он навестил нескольких мастеров. Теперь вынесенные из крепости Ассоциации цепи сияли как зеркало, а каждое звено было покрыто изящной тонкой гравировкой; за эту работу пришлось заплатить половину нефритового таланта, но потраченных денег было совершенно не жалко.
– Единственное, о чем попрошу, – добавил он, – так это пользоваться ими только с самыми приятными из твоих рабов и любовников. И с Возвышенными.
– Странное условие, – удивилась Фейона. – Но они так изысканно сделаны, что стоят того. Обещаю, Датомори.
– Останешься довольна, – кивнул Огненный. – Я могу гарантировать, что эти кандалы хороши.
– Датомори, – улыбнулась Фейона. – Я и не знала, что ты все же соблазнился… острыми развлечениями.
Датомори пожал плечами и лишь усмехнулся:
– Ты не поверишь, что только не случается в странствиях!
12.07.2013 – 14.07.2013
Дикая Охота. Охота на монаха
Нелленс Авида не хотела обучаться боевым искусствам (и все же пришлось), не хотела становиться убийцей на службе собственного Дома (и все же пришлось), и уж точно не хотела уходить в Дикую Охоту (и все же пришлось). Радоваться можно было лишь тому, что выпавший ей орден Охоты – Контора Гармонии, и находится она на Благословенном Острове, а не где-то в глубине Предела.
Однако воля семьи определяет путь династа – так было со старейшинами Дома Нелленс, так остается и с молодежью. И не только в этом Доме, но и во всей Алой Династии. Авида иногда считала, что за двадцать лет убийственной работы сохранила жизнерадостность скорее из духа противоречия и крови Аспекта Воздуха.
Но в Конторе Гармонии ей неожиданно понравилось. Охота на Анафем никак не была связана с политикой Царства (о которой Авида уже слышать не могла), ее таланты наконец-то нашли применение против могучих врагов, а не финансовых и политических противников Дома. Свойственное Воздуху любопытство радостно ухватилось за возможность испытать ощущение сражения с опаснейшими врагами Империи, а взращенное Домом чувство долга цвело при осознании ее роли в этих битвах.
А еще – люди, ее коллеги-шикари, как называли одновременно и дракорожденных Охоты в целом, и рядовых Охотников, в число которых попала Авида. Совсем иные Возвышенные, нежели в Доме. Знаменитая воинской доблестью и нерушимой верой Пелепс Наджа, магистрат, а ныне – Охотница, могучий и непреклонный Катак Сетод, глава всех бойцов Конторы, обладающая тонким вкусом и огромными знаниями Мнемон Кехав…
И Идико. Ледааль Идико, Древесный лучник и мастер стиля Дракона Дерева. Последнее впечатляло особенно; некогда Авида сама постигала один из Безупречных стилей и знала, насколько это непросто. Кроме того, он вырвался живым из Шипов, города, захваченного Лордом Смерти, – за что Ледааля стоило уважать еще больше.
По мнению Авиды, Идико обладал тихим обаянием, которое всегда ее привлекало. А если еще добавить добрый характер, приятную внешность, спокойное чувство юмора… отличное сочетание, правда? За недолгую по меркам дракорожденных (и почтенную по меркам смертных) жизнь у Авиды было немало любовников, но она чувствовала, что с Ледаалем переживет совершенно новые ощущения.
Мешало лишь одно.
Идико был монахом и служил Безупречному Ордену чуть меньше, чем Авида жила на свете. А обет целомудрия монахи давали еще при вступлении в Первый Круг, что он сделал много лет назад; считалось, что любовные сношения отвлекают от пути к просветлению.