- Этот за себя постоит, - сказала Риша. - Все гуси его боялись.
- Больше бояться не будут, - отозвался Ройбен.
- Неужели тебе их не жалко? - решила подразнить его Риша. Она никогда не видела такого ловкого резника. У него были толстые руки и короткие, поросшие густым черным волосом пальцы.
- Было б жалко, не был бы резником, - ответил Ройбен и спустя минуту добавил: - Думаешь, рыбе нравится, когда ты чистишь ее на Шабат?
Держа гуся в руках, Ройбен пристально посмотрел на Ришу, окинул ее взглядом с ног до головы и остановился на пышной груди. Не спуская с нее глаз, он зарезал гуся. Белые перья покраснели от крови. Гусь угрожающе повел шеей и вдруг взмыл в воздух и пролетел несколько ярдов. Риша прикусила губу.
- Говорят, резники - это прирожденные убийцы, которые оттого и становятся резниками, - сказала она.
- Если ты такая чувствительная, зачем принесла мне птицу? - спросил Ройбен.
- Как это зачем? Мясо-то есть надо.
- Ну а раз надо есть мясо, кому-то, значит, надо и птицу резать.
Риша велела кучеру унести цыпленка и гуся. Когда она расплачивалась с Ройбеном, тот взял ее за руку и задержал ее ладонь в своей. От его теплого пожатия по ее телу пробежала приятная судорога. На вопрос, готов ли он приезжать в поместье резать птицу, Ройбен ответил, что готов, при условии, что она будет не только ему платить, но и присылать за ним повозку.
- Скотину я тебе резать не дам, - пошутила Риша.
- Вот и зря. В жизни я не раз резал скотину. В Люблине за один день резать приходилось больше, чем здесь за месяц, - похвастался он.
Поскольку Риша никуда не торопилась, Ройбен предложил ей присесть на ящик, а сам опустился рядом на бревно. Он рассказал ей, как когда-то учился в Люблине, и объяснил, как попал в эту Богом забытую деревеньку, где его жена, мир ее праху, умерла родами из-за отсутствия опытной акушерки.
- А почему ты не женился снова? - полюбопытствовала Риша. - В женщинах ведь недостатка нет: и тебе вдовы, и разведенные, и незамужние.
На это Ройбен ответил, что сваты ищут ему невесту, но та, кому суждено стать его женой, еще не появилась.
- А откуда ты знаешь, кто твоя суженая? - спросила Риша.
- Нутром чувствую. Нутро лучше меня знает. - И Ройбен, щелкнув пальцами, ткнул себя в пупок. Риша осталась бы еще, но к резнику пришла какая-то девушка с уткой, и Риша вернулась к бричке.
На обратном пути она всю дорогу думала о резнике Ройбене, его ветрености, умении вести шутливый разговор. И хотя Риша пришла к выводу, что Ройбен толстокожий и его будущая жена хлебнет с ним горя, она никак не могла выкинуть его из головы. В ту ночь она долго ворочалась без сна в своей постели под пологом, в противоположном конце комнаты от постели мужа. Когда же Риша наконец задремала, то увидела сны, которые испугали и взволновали ее. Утром, испытав сильное желание поскорее видеть Ройбена, она стала думать, как бы это устроить, и вдруг забеспокоилась: а что если он спутается с какой-нибудь девкой и уедет в город?
Спустя три дня Риша вновь отправилась в Кровицу, хотя кладовка была еще полна. На этот раз она поймала кур и гусей сама, связала им ноги и запихнула в мешок. Был в поместье черный петух с голосом звонким, как колокольчик, птица, которой не было равной по стати, ярко-красному гребешку и оперению. Имелась также курица, которая неслась каждый день, причем на одном и том же месте. Поймав их обоих, Риша пробормотала: "Пойдемте, дружочки, скоро вам придется отведать нож Ройбена", - и вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она сама, без помощи кучера, запрягла лошадь и отправилась в путь одна. Ройбен стоял на крыльце своего дома с таким видом, будто с нетерпением ждет ее. Впрочем, так оно и было. Когда мужчина и женщина хотят друг друга, их мысли встречаются, и каждый знает заранее, как поведет себя другой.
Ройбен пригласил Ришу в дом, как будто она пришла к нему в гости, поставил на стол кувшин с водой, предложил ей наливки и коврижку с медом. Мешок с птицей он развязал прямо в комнате. Увидев черного петуха, Ройбен воскликнул:
- Экий кавалер!
- Думаю, это не помешает тебе с ним разобраться, - отозвалась Риша.
- Ничуть. От моего ножа никому не спрятаться, - заверил ее Ройбен и в ту же секунду перерезал петуху горло. Птица испустила дух не сразу, однако в конце концов тяжело рухнула на пол, точно пронзенный пулей орел. Затем Ройбен опустил нож на точильный камень, повернулся и подошел к Рише вплотную. Лицо у него было бледное от страсти, и огонь в его темных глазах напугал ее. Ей показалось, что сейчас он перережет горло и ей. Не говоря ни слова, Ройбен обнял ее и крепко прижал к себе.
- Что ты делаешь? Ты спятил?
- Ты мне нравишься, - прохрипел Ройбен.
- Пусти меня. Сюда могут войти.
- Не войдут. - Ройбен надел на дверь цепочку и потянул Ришу в альков, за занавеску.
Риша заголосила, сделала вид, что вырывается.
- Горе мне! Я замужняя женщина. А ты - набожный человек, талмудист. Нам с тобой за это в геенне гореть огненной...
Но Ройбен не обращал на ее слова никакого внимания. Он повалил Ришу на кровать - и она, до того трижды побывавшая замужем, никогда еще не испытывала такого желания, как в тот день. Как она его только не обзывала: и убийцей, и разбойником, и проходимцем, соблазнившим честную женщину, - и в то же время целовала его, ласкала, потакала всем его мужским прихотям. В завязавшейся между ними любовной игре она попросила его перерезать горло и ей, и он, откинув Рише голову, стал водить своим толстым пальцем у нее под подбородком. Поднявшись наконец с кровати, она сказала Ройбену:
- В этот раз ты и в самом деле меня зарезал.
- А ты - меня, - услышала она в ответ.
3
Риша хотела, чтобы Ройбен принадлежал только ей, она боялась, что он может уехать из Кровицы или жениться на молодой, - а потому решила, что надо найти способ переселить его в поместье. Вместо Реб Дана она его нанять не могла, поскольку Реб Дан был родственником, которого Реб Фалику пришлось бы обеспечить в любом случае. Держать же человека, который раз в неделю убивает несколько цыплят, не имело смысла; кроме того, такое предложение могло показаться мужу подозрительным. Риша долго ломала голову, и наконец решение было найдено.