Ее рот открылся и закрылся. Она немного подумала, ее глаза смотрели мне в лицо точно с тем же выражением, как на крыльце, когда она не могла меня видеть.
— Я Рита Фауджер. Миссис Поль Фауджер. Будьте добры сообщить мистеру Кирку, что я здесь и хотела бы его видеть.
Пришла моя очередь задуматься. Вроде бы наше правило о том, что я не должен никого впускать к Вулфу, не спросив его согласия, не распространялось на данный случай: она хотела видеть Кирка, а не Ниро Вулфа. К тому же я чувствовал себя обязанным. Галстук был послан мне, не ему, но он даже не взглянул в мою сторону, прежде чем согласиться взяться за дело Кирка и накормить его. Я совершенна не был убежден в том, что Кирк с нами вполне откровенен, и мне было интересно посмотреть, как он отреагирует на появление жены Поля Фауджера.
— Вы могли ему сами сказать об этом, миссис Фауджер. А также узнать то, что мистер Ниро Вулф — частный детектив, и я тоже. Пойдемте.
Я посторонился, она вошла. Закрыв двери, я повел ее в кабинет. Подойдя к письменному столу Вулфа, я отчеканил:
— Пришли поговорить с мистером Кирком.
Сам я смотрел на Кирка. Вот он повернулся, увидел молодую женщину, воскликнул «Рита!» и вскочил с кресла. Она протянула ему обе руки, и он взял их.
— Мартин, Мартин! — тихо произнесла она, глядя на него своими странными глазами.
— Но каким образом…
Он выпустил ее руки:
— Как вы узнали, что я здесь?
— Я шла следом за вами.
— Шли следом за мной?
Она кивнула:
— Туда от дома. Там я тоже была, когда уходила и уже садилась в такси, вы появились. Я вас окликнула, но вы меня не слышали, а когда вы сели в другое такси, а попросила шофера ехать следом. Я видела, как вы вошли в этот дом и стала ждать на улице, но прошел целый час, а вы все не выходили, и я…
— Но что — вы не должны, Рита. Вы не можете. Все равно, вы ни чего не сможете сделать… Вы там пробыли тоже всю ночь?
— Нет, только сегодня утром. Я боялась — выражение вашего лица, весь ваш вид… Я страшно испугалась. Я знаю, что не могу, а может и смогу? Вы хоть что-нибудь поели?
— Да, я думал, что не смогу есть, но Ниро Вулф…
Он замолчал и повернулся:
— Извините. Мистер Вулф — миссис Фауджер.
И снова ей.
— Они думают, что я убил Бонни, но я не убивал. И мистер Вулф собирается расследовать. Вы, Рита, ничего не можете сделать, но я — вы настоящий друг.
Она хотела дотронуться до него рукой, но тут же отвела ее в сторону.
— Я подожду вас, хорошо? Снаружи.
— С вашего разрешения…
Это заговорил Вулф, его глаза смотрели на клиента.
— Вам дано поручение, мистер Кирк. Мне необходимо знать, находится ли тот предмет среди ваших вещей в гостинице, так что, пожалуйста, поезжайте туда, выясните и позвоните мне по телефону. Тем временем я поговорю с миссис Фауджер, если вы согласны, мадам? Я действую в интересах мистера Кирка.
— Почему…
Она взглянула на Кирка. Что за глаза!
— Если он действует в ваших интересах, я…
— Я сказал, — пробормотал смущенно Кирк, — про Бонни и Поля. Он спросил, я ответил. Но вы тут ни при чем… Так что оставайтесь в стороне.
— Глупости! — рявкнул Вулф, — как это в стороне? Ее допрашивали в полиции и она ваша приятельница, да?
На этот раз она дотронулась рукой до плеча Кирка.
— Поезжайте, Мартин, и выполните то, чего он просит. Но вы ведь вернетесь?
Он сказал, что да, и двинулся к прихожей, я, естественно, пошел выпустить его из дома. Когда я вернулся, миссис Фауджер сидела в красном кожаном кресле, в котором поместились бы две таких особы, а Вулф, откинувшись на спинку кресла, без энтузиазма рассматривал ее. Он бы предпочел иметь дело с самым закоренелым негодяем, нежели с самой праведной женщиной.
— Давайте-ка подведем базу, — проворчал он. — Как вы думаете, убил ли мистер Кирк свою жену?
Она сидела очень прямо, положив руки на подлокотники, и смотрела ему в глаза.
— Так вы работаете для него, да?
— Да, я думаю, что он невиновен. Что думаете вы?
— Не знаю. Мне все равно. Я понимаю, как отвратительно это звучит, но мне безразлично Я очень… ну, скажем, практичная особа. Так вы не адвокат?
— Я частный детектив, работающий по лицензии. Делая скидку на то напряжение, которое вы сейчас переживаете, вы выглядите лет двадцати. Вам больше?
Она не выглядела на двадцать лет. Я бы дал ей лет двадцать восемь, но, очевидно, я не учел напряжение, потому что она сказала:
— Мне двадцать четыре.
— Поскольку вы особа практичная, вас не обидят нескромные вопросы. Как давно вы проживаете в этом доме?
— С того времени, как вышла замуж. Почти три года.
— Где вы находились днем в понедельник с часа до восьми?
— Конечно, полиция этим интересовалась. Я пообедала вместе с Мартином Кирком и пришла с ним в то здание, где помещается его работа, где-то в половине третьего. Затем пошла в Метрополитен музей посмотреть костюмы. Я создаю некоторые костюмы для сцены. Там я пробыла часа два, затем…
— Достаточно. Что вы ответили, когда полиция вас спросила, привычно ли вам обедать с мистером Кирком?
— Ни о какой привычке не может быть и речи. Он оставил жену и… ему были необходимы друзья.
— Вы к нему сильно привязаны?
— Да.
— А он к вам?
— Нет.
Вулф хмыкнул.
— Если бы вам задавал вопросы представитель враждебной стороны, ваши ответы были бы восхитительными, но для меня они излишне лаконичны… Известно ли вам, как ваш муж провел дневные часы в понедельник?
— Известно только то, что он говорил по этому поводу. Он ездил в Лонг-Айленд Сити посмотреть какое-то оборудование и возвратился слишком поздно для того, чтобы идти в офис. Поэтому он заглянул в бар и что-то там пил, дома был около семи, мы с ним пошли в ресторан пообедать.
Она пожала плечами
— Мистер Вулф, я вовсе не «стараюсь» специально быть лаконичной. Если бы я считала, что мне известно что-то такое, что помогло бы Мартину, независимо от того, какого рода эти сведения, я бы по собственной инициативе вам их сообщила.
— Вот и прекрасно, давайте посмотрим, что вам известно. Скажите, как вам понравится, если я установлю, что миссис Кирк убил ваш муж?
Она ответила не сразу:
— Вы имеете в виду, что его вина будет доказана? И его арестуют?
Вулф кивнул:
— Такое может быть необходимым, чтобы снять подозрение с мистера Кирка.
— Ну что же, я порадуюсь за Мартина и пожалею мужа. Независимо от того, кто убил миссис Кирк, я… мне будет жалко этого человека. Она получила по заслугам… нет, я не стану этого говорить. Таково мое глубокое убеждение, но произносить вслух подобные вещи не принято.
— Фи. Если бы люди почаще высказывали откровенно свои убеждения, жизнь намного бы улучшилась, ибо условности постоянно вступают в конфликт с разумом… Скажите, а вы знали о существовании интимной близости между вашим супругом и миссис Кирк?
— Да.
— Им было об этом известно?
— Да.
— Вы относились к этому безразлично?
— Нет.
Это было сказано едва слышным шепотом, поэтому она повторила еще раз «Нет!». Губы у нее задрожали, она сжала челюсти, чтобы унять предательскую дрожь.
— Конечно, вы предполагаете, что убить ее могла и я, у меня имелись на то веские причины. Если бы я это сделала, то только из-за Мартина, а не из-за мужа. Она терзала его, превратила его жизнь в постоянную пытку. Моему же мужу ей не удалось бы испортить жизнь, потому что он сам — как бы это выразиться? — пустышка.
Она помолчала, вздохнула и вновь заговорила:
— Мне и в мысли не приходило, что когда-либо я буду вести подобные разговоры с кем угодно, но мне пришлось кое-что объяснить в полиции. Теперь я готова вывернуться наизнанку, лишь бы это пошло на пользу Мартину. Конечно, я не могла быть совершенно равнодушной в отношении Поля и Бонни, но когда первое чувство незаслуженной обиды прошло, я подумала, что не так уж это и важно. Все, кроме Мартина, стало мне безразличным. Не считайте меня безнравственной дурочкой, когда согласилась выйти замуж за Поля. Решила, что могу согласиться на его предложение, потому что никогда ни в кого не влюблялась и была уверена, что это чувство мне недоступно. Когда вчера в полиции мне начали задавать вопросы, я решила, что не стану скрывать, как отношусь к Мартину. Да вряд ли бы мне это удалось, хотя прежде никто ни о чем не догадывался.