Пролог
Нервно оглядываясь назад, я перешла на бег. Дыхание сбивалось, а страх толкал меня в спину, заставляя бежать все быстрее. Кровь шумела в висках, и сердце колотилось так, словно вот-вот пробьет ребра. Бок нещадно резал от боли.
Ночной влажный воздух, предвещающий дождь, проникал в легкие обжигающим жаром. Я бежала, не разбирая дороги, и, кажется, загоняла себя в тупик все больше и больше.
Сама виновата. Сама полезла туда, куда не следовало. Честно говоря, в какой-то момент я даже поверила, что мое присутствие осталось тайным, но ОН меня заметил.
Ни одной проезжающей машины, ни одного прохожего, даже свет в окнах домов был везде выключен.
Мои мысли вернулись к маме и брату. Как же я виновата перед ними! Мама завтра ждала меня на ужин. Она хотела, чтобы я помогла ей организовать маленький семейный праздник, которого так давно не было в стенах нашей квартиры. Братик очень часто звонил мне, прося прочитать ему сказку на ночь. И сегодня он звонил перед моей вылазкой, только на этот раз я не ответила.
«Прости меня, Кирюша!» – мысленно молила я, предчувствуя, что больше его не увижу.
Пока мама сутками пропадала на работе после смерти отца, я сидела с Кирюшей вместо прогулок с друзьями. Ему часто снились кошмары, но после моих сказок он всегда успокаивался. Кирюша первым чувствовал, что со мной что-то не так, и всегда старался поднять мне настроение своим теплым детским смехом. А еще он приносил конфеты, которые мама покупала ему.
Сегодня город выглядел неестественно пустым. Ночные фонари гасли один за другим, оставляя за спиной непроглядное полотно ночи. Я родилась и выросла в этом городе, знаю каждую его улицу и могу отовсюду найти выход, точно зная, куда ведет та или иная тропинка. Но именно сейчас мне казалось, что я потерялась.
Хотелось кричать о помощи, но я боялась, что, если сделаю это, не смогу бежать, и он нагонит меня.
Когда лампочка ночного фонаря треснула, как будто, я на миг замерла от испуга. Последние искры света посыпались на меня и растаяли, едва коснувшись земли.
За спиной отчетливо раздался тяжелый, шаркающий шаг, сопровождаемый хрустом ломающихся костей. Я свернула в узкий переулок и оказалась перед старым кирпичным забором с небольшими выступами.
Внутри все рухнуло от чувства безысходности. Отсюда я убегала, а теперь вернулась вновь.
Кратко оглядевшись, в конце улицы увидела мужской темный силуэт. Он не отбрасывал тень, точно сам ею и являлся. И он гнался за мной.
Чувствуя себя крысой, загнанной в угол, я быстро залезла на забор, пробралась по нему на крышу так, словно делала это десятки раз, и по шиферу забралась в окно, которое являлось единственным входом и выходом из этого проклятого здания.
«Заброшки не для таких слабых девчонок, как ты, – заносчиво произнес Андрей, откровенно насмехаясь надо мной перед группой исследователей руин, подобной ему. Он был безумно красивым парнем, первым среди первокурсников нашего университета. Тонкие бледно-розовые губы, острые скулы, высокий лоб, натуральные блондинистые волосы и ярко-голубые глаза. Андрей был высоким и накаченным, а улыбка его впечатляла, словно он сошел с обложки журнала. Какая девчонка не влюбится в него? Я тоже влюбилась.
Узнав, что он занимается диггерством, я решила, что у меня есть шанс, и впервые рискнула. Желая показать, что достойна внимания, я сказала:
– Спорим, что смогу сама проникнуть в заброшенный госпиталь и принести оттуда сувенир?
– А давай! – задорно согласился парень, подмигнув своим товарищам.
Смех в компании поутих. В их числе было еще двое парней с его курса нашего местного университета.
– Но этого будет мало, – продолжил он. – Мне нужно видеодоказательство. Принесешь – будешь с нами».
Военный госпиталь считался одним из старейших зданий города. Когда город еще именовался военным портом, военная часть была перенесена, а сам госпиталь закрыт, оставив за собой заброшенные вещи. Ходили слухи, что там произошла вспышка туберкулеза или еще чего-то похуже. Эта заброшка считалась самой охраняемой, и далеко не каждый решался туда зайти. Страшнее встречи с отрядом милиции была только возможность заразиться чем-то неизлечимым и умереть в муках.
Меня с детства привлекало все заброшенное и покинутое. Казалось, что история в этих местах остановилась, и я могла бы прикоснуться к ней. Втайне я мечтала столкнуться с чем-то по-настоящему мистическим и потусторонним, а также увидеть призрак отца.