– Что это? – спросил Прокопьев, когда чуть залпом не осушил остаток. Пришлось силой отнимать.
– Допинг. – Без стеснения сказала я.
Спустя долгие минуты он почувствовал себя лучше, и смог встать, а вот меня начало сильно трясти и на лбу выступила холодная испарина, точно подскочила температура.
Покинув комнату, дверь резко сама по себе захлопнулась. Я нервно сглотнула. Она снова была новой.
– Надеясь, ты ни одной монеты с полу не поднял? – спросила я с подозрением и укором.
– Какие монеты? – спросил тот.
Я оставила этот вопрос без ответа.
С каждым шагом мне становилось тяжелее. К горлу подступала сильная изжога, кости невыносимо болели, особенно место перелома и перед глазами начало плыть в тот момент, когда я следом за Андреем начала вылизать из разбитого окна.
Оступившись, я едва ли не улетела на камни снова, как ощутила его крепкую хватку на своем запястье.
– Держу! – выкрикнул тот, и потянул меня на себя, точно я была тряпичной куклой.
Прокопьев на руках спустил меня вниз с забора и поставил на ноги, что казались ватными.
Андрей слегка похлопал по моим щекам, пытаясь привести в чувство.
– Не отключайся, пожалуйста, – бормотал Прокопьев, но голос его слышала, как на отдалении.
Шумно набрав в груди воздух, я достала из кармана телефон, и набрала последний набранный номер. Ответили мне сразу.
– У тебя получилось? – первое, что спросил Паша.
– Помоги, мне плохо…
– Выпей глоток восстановления, я скоро буду.
– Его не осталось. – Вяло пробормотала я, чувствуя, как ноги перестают меня держать.
– Ты ебанутая!? – сходу донеслось на том конце провода, и разговор прервали резкие гудки.
Я закашлялась, и увидела расплывчатое пятно крови. Андрей перед глазами двоился. Я пыталась не отключаться, но когда он прижал меня к себе, не заметила, как погрузилась в сон.
Глава 9. Кристина
Август, 2007 год.
С каждым днем темных силуэтов в моей комнате становилось все больше. Однажды, в пасмурный день, когда я вновь услышала звон монет, катившихся по полу к моей кровати, я отчетливо различила тихий звук шагов. Я не выдержала и выбежала из дома, забыв взять с собой зонт.
Руки и ноги тряслись, я постоянно слышала, как за мной кто-то идет, как тени тянутся от зажженных фонарей. Но когда я резко оборачивалась, никого уже не было. Дождь нещадно лупил по асфальту, формируя реки. В ужасе я бежала от Теней, которых, казалось, видела только я. Сев на землю в центре света одного из фонарей на аллее рядом с дорогой, я разрыдалась в голос.
Я больше так не могла. Разум отказывался воспринимать реальность того, что я видела и чувствовала.
— Этого нет. Этого нет. Этого нет. Этого нет, — монотонно повторяла я слова, которыми меня пытался успокоить брат, когда среди ночи я проснулась от собственных криков.
Но если этого действительно нет, почему тогда я вижу ЭТО? Почему, когда они касаются меня, я ощущаю чью-то смерть, в том числе и собственную? Почему я чувствую ужас каждой клеточкой своего существа?
Машины проезжали мимо одна за другой, и в один момент рядом со мной остановился мотоцикл. Я взглянула на него, глотая слезы вместе с дождем, и узнала водителя еще до того, как тот снял шлем.
Противный друг брата — Паша. Никогда его не любила, даже остерегалась, но сейчас была рада, что нашел меня именно он. Паша подошел ко мне, присел на корточки и осмотрелся по сторонам, как будто видел то, что и я.
— Ты видящая… — с любопытством проговорил он.
Я с недоумением уставилась на него, и тогда он протянул мне ладонь, помогая встать с земли.
— Не бойся, я и пальцем тебя не тронут, но я могу помочь справиться с этими видениями.
Как кукла, я кивнула и пошла за ним, полностью доверяясь. Мне просто хотелось, чтобы это закончилось, чтобы я снова зажила обычной жизнью и больше не просыпалась от кошмаров каждую ночь. Он надел на меня свой шлем, посадил перед собой и, заведя мотор, помчал на край города, где стояли панельные коммунальные дома. Припарковавшись под навесом недалеко от мусорки, в нос ударил смердящий запах разложения и гниения продуктов. К горлу подступила тошнота.