Начальник интуитивно почесал переносицу, будто на миг она снова оказалась сломана в нескольких местах. А после, ностальгически улыбнувшись, сказал:
– Первый хороший поступок за всю мою жизнь.
Он раньше ничего подобного не говорил. Да и не удивительно, учитывая, как долго я его ненавидела за то, что он втянул Влада в мерзкую подработку ради своих мелочных желаний, что стало первым шагом ко всему кошмару в моей жизни. Мысли об этом снова пробуждали в самом центре моего существа ненависть, но тот факт, что Паша выходил меня после передозировки охотничьими эликсирами, глушил негативные эмоции, оставляя их где-то в глубине.
– И что такого там произошло, что ты пошла на столь крайние меры и залпом выпила весь пузырек без подготовки? – строго и с укором спросил начальник.
– Открытый перелом, вывихи и всё это на дне подвала, откуда мне было не выбраться, считается? – ответила я вопросом на вопрос, подражая его тону. – Мне нужно было не только выбраться, но и спасти этого придурка Прокопьева, который за мной увязался в заброшку и столкнул меня на камни, штыри и ржавые гвозди. – Прошипела я, только теперь обращая внимание на руку, украшенную уродливым жирным шрамом бордового цвета, обвивавшим локоть, точно терновник с острыми длинными шипами.
«Он действительно собирался получить один из эликсиров? Бедный парень до сих пор страдает от побочных эффектов и, похоже, сходит с ума от последствий своей одержимости. Он даже начал лунатить.
— Откуда ты об этом узнал? — с недоумением спросила я, стараясь вспомнить детали той ночи.
— Он сам рассказал, а я стал следить за ним, пока не был занят тобой, пытаясь привести его в чувство. Что ещё интересного ты можешь рассказать о той ночи? — спросил Паша, устремив на меня свой фирменный проницательный взгляд.
— Похоже, кто-то открыл дверь этому демону. Возможно, Катя его видела и даже засняла на свой телефон. И поэтому она стала жертвой. Ещё чуть-чуть — и демон мог бы выйти из больницы в город. Повсюду были эти монеты...
Паша замолчал, обдумывая всё, что я сказала.
— В таком случае, велика вероятность, что нечисть снова появится в городе, и нам нужно будет выяснить, кто её впускает, — заключил он, вставая с места.
— И ещё, Кристин, как только встанешь на ноги, навестишь свою маму. Ты постоянно звала её во сне.
При упоминании о маме моё сердце тревожно сжалось. Я пыталась убежать от воспоминаний о том, как она меня оставила.
***
– Мам, пожалуйста, я буду самой послушной, только, пожалуйста, прекрати! – срывалась я на всхлипы, когда мама, полностью игнорируя меня, беспорядочно складывала мои вещи в старый отцовский чемодан.
– Сын оказался убийцей, а дочь ему потакает и еще оправдывает это, – произнесла мама с еле сдерживаемой злостью.
Каждый раз, когда эта женщина резко отправляла мои вещи в чемодан, моё сердце вздрагивало от боли.
– Я больше так не могу, – закончила она с обречённостью в голосе. – Сначала ты пропадаешь непонятно где, потом милиция приводит тебя домой после попытки проникновения на частную собственность, где твой брат умудрялся совершать свои ужасные поступки. Я, правда, пыталась тебя понять, Кристина, но ты отказываешься пить лекарства и с каждым днем все больше отбиваешься от рук. Теперь поживешь у бабушки. Может, хоть к ней уважение у тебя еще осталось.
Закончила свою тираду мать, безжалостно скидывая все мои вещи с полок и шкафов. Что-то разбилось в дребезги: вероятно, это была статуэтка, подаренная Владом в виде русалки Ариэль.
На самом деле тогда я просто следовала за Тенью, что вела меня туда, и совсем забыла об осторожности. Здание пивного завода находилось на частной территории рядом с функционирующими объектами, и я потеряла бдительность. Сработала сигнализация, и меня поймали за руку.
Я так надеялась, что это просто способ наказания, просто запугивание, но потом мама сама приняла решение и приказала мне выполнить то же самое. Сначала я упрямо отказывалась выходить из квартиры, рыдая и истеря, но мама буквально вышвырнула меня за порог.