Тревога нарастала в груди с каждым ударом сердца. Кристина бросила на меня короткий взгляд, полный отчаянной надежды, и достала из кармана нож-бабочку.
– С ножом? На демона? – скептически изогнул бровь.
Она неопределённо пожала плечами:
– Всяко лучше, чем с пустыми руками.
Я достал из сумки толстую серебряную цепь и сунул ей в ладонь маленький, неестественно тяжёлый мешочек с монетами. Она приоткрыла его и дёрнулась, отшвырнув его на сиденье, словно внутри копошились тараканы.
– Эту дрянь я в руки не возьму! — тут же вспыхнула она. – Откуда ты вообще их берёшь?!
– Тени дают. А я откупаюсь, – ответил я. – И это поможет выкупить твоего брата.
– Откупаешься… – с ненавистью хмыкнула Кристина. – Жизнями Кирилла, Влада и прочих, кого убили за эти месяцы! – Она выпрыгнула из машины, с силой хлопнув дверью.
Я смотрел на монеты и впервые сомневался, а стоило ли мне их с собой брать? Эти монеты лишь символ заключенной сделки. Это способ передачи энергии, закрепление воли сущности над человеком, за мелкие подарки. Эти монеты – проклятье, которые приносят тени из своей реальности, открывая двери настоящему злу. Я же эти двери старался закрывать, возвращая монеты в свой мир. И, конечно же, не мог не использовать дары для себя, подставляя под удар людей вроде Влада и Кирилла.
Кристина права. Это я во всем виноват.
Ливень шёл стеной. Светом фонарика на телефоне, Кристина осветлила каждый из подъездов, а в третьем мелькнула и растворилась чья-то тень.
– Влад!? – Окликнула тень Кристина и рванула за ней.
Я, не раздумывая, швырнул монеты в карман, выскочил из машины, даже не заглушив двигатель, и настиг её у самого подъезда, промокнув до нитки за секунды.
– Стой! – поймал я ее за руку, тряхнув за плечи – Это просто тень. Не Влад. – Строго проговорил я. – Здесь много теней. Слишком много. И велика вероятность, что внутри настоящий убийца. Не несись,пожалуйста, стремглав за каждым шорохом.
Кристи несколько раз кивнула.
– Прости… – одними губами произнесла она.
В подъезде раздался шорох, похожий на звук осторожных шагов.
– Еще не поздно вернуться домой. – Дал ей последний шанс, но Кристи только мотнула головой.
«Вот же упрямая» – подумалось мне с раздражением.
– Держись рядом. – Строго сказал я и первым ступил в темноту подъезда.
Воздух ударил в нос спёртый, густой, с запахом пыли, влажной штукатурки и чего-то сладковато-гнилостного, будто под пологом сгнило мясо. Луч фонарика выхватывал из мрака обсыпавшуюся плитку, похабные надписи на стенах, груды битого кирпича. И тени. Десятки бледных, расплывчатых силуэтов, копошащихся на лестнице, ведущей наверх. Они замерли и синхронно протянули в нашу сторону руки. Мешочек в кармане вдруг стал невыносимо тяжёл, будто налился свинцом.
– Ты всё-таки взял их… – с ненавистью прошипела Кристина, но её шёпот гулко отразился от голых стен, и тени встрепенулись.
В тот же миг со стороны подвала, где не было видно ни одной тени, раздался неровный, шаркающий шаг. Я уже сунул руку в карман, чтобы швырнуть монеты и откупиться, но Кристина резко схватила меня за запястье и яростно помотала головой.
Она вышла вперёд, заслонив меня, и сама протянула руку в сторону теней.
– Всех ты не поглотишь, – шепотом предупредил я, но она сделала вид, что не слышит.
– Мне нужен мой брат, – твёрдо сказала она, и её голос прозвучал неожиданно громко в гробовой тишине.
Тени заколебались, и одна из них медленно указала худой, неоформленной конечностью в сторону тяжёлой железной двери в глубине вестибюля. Та с оглушительным, леденящим душу скрипом отъехала на несколько сантиметров, приоткрыв чёрную щель, из которой потянуло морозным сквозняком.
Я направил свет фонаря, и тот утонул в непроглядно темноте. А следом всего не мгновение я увидел лицо Влада. Глаза темные, бездонные, кожа бледная. На губах свежая кровь. Он появился всего на секунду и исчез.
Я не дрогнул, не подал вида. Кричать или говорить об этом Кристине сейчас значило подписать нам обоим смертный приговор.