— Давно простили, — ответил Виталик. — Давай сегодня у Димона. Я же обработал видео с Катькиного телефона и, заодно, твою запись, когда ты пытался записать голос той шизонутой. Короче, я сам ещё не прослушивал — всю ночь монтировалось, так что сегодня — день истины. — На энтузиазме говорил он.
– Я с вами, – заинтересовался я, а ведь и забыл думать про это чертово видео.
– Отлично, с тебя выпивка! – кивнул друг и поспешил на первую пару.
Что ж, настроение уже стало лучше. На улице давно шёл холодный октябрь. В общаге было скверно, но радовал небольшой обогреватель, подаренный родителями, с системой обдува. Наверное, только благодаря ему я ещё не заболел сильнее.
Я дождался небольшого затишья в коридоре, взял полотенце, чистую одежду и вышел из комнаты. И сразу же увидел Кристину. Она выглядела совершенно здоровой: утеплённое пальто, черные штаны, сапоги до колен и распущенные светлые волосы с слегка завитыми концами.
– Кристина, – окликнул я её с воодушевлением.
Она прошла мимо, даже не взглянув на меня, будто и не знала никогда. Она не остановилась и не изменила выражение беспристрастного лица. Буду честен, это задело. Ведь та ночь в заброшенном госпитале обычно сближала людей, но тут она предпочла сделать вид, что мы не знакомы.
Что ж, это её право. Но на моих губах появилась вялая улыбка.
«Но что она могла делать у нас в общаге?» – вдруг задался я вопросом, уже стоя под струями горячей воды и смывая с себя двухнедельный пот, когда сил не было даже лишний раз встать с кровати. Ванная в общаге – это максимально отвратительное место. Разбитая кафельная плитка на полу и перегородках между тремя кабинками, желтый, местами плесневелый потолок когда-то, возможно, был белым. Дверок у кабинок нет, вода уходит в дырку в полу. Вентиляция горячей и холодной воды перепутана местами, а включается только душ, который держится на изоленте и старом шнурке. Конструкцию трогать не рекомендуется, иначе можно остаться без душа вообще.
Напротив кабинок стояли две деревянные скамейки, над которыми поочередно обитала то мелкая мошкара, то полчища пауков – от самых маленьких до крупных крестовиков, которые, вопреки всему здравому смыслу, пару раз цапали меня за спину, если я слишком долго стоял под струями воды.
Побрившись и умывшись, я наспех собрался на пары, и на выходе из общаги увидел машину скорой помощи и полицию.
Офицер остановил меня, показав свою служебную удостоверение. В его руке был блокнот, а вокруг собралась толпа зевак.
– Что случилось…? – первое, что я спросил, вспомнив о появлении Кристины этим утром.
– Капитан милиции Константин Бекух, убойный отдел. Где вы были с пяти до шести утра? – строго спросил он.
– В комнате.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Сосед не ночевал, так что не знаю. А что, собственно, произошло? – до конца не мог понять я, хотя мысли в голове уже собирали пазл: Кристина, убойный отдел, пустая общага. Нечисть кого-то убила прямо в общаге?
– Тело Донского Никиты, студента четвертого курса, было найдено в постели без скальпа. Вы замечали что-нибудь странное или кого-то? – вновь поинтересовался капитан.
Замечал, конечно. Но разве можно говорить об охотнице на нечисть и о скрипе досок по ночам? Студенты из года в год пересказывают друг другу легенды о шагающем духе висельника, бродящем по ночным коридорам. Мол, кто его увидит, тот вскоре сам повесится. Хотя, может, это и не такая уж легенда. Сложно еще привыкнуть к новой реальности.
– Нет, – невозмутимо соврал я.
Офицер кивнул и отпустил меня.
На парковке я заметил машину Димона и сразу подошел к нему. Мы поздоровались нашим фирменным рукопожатием.
– Отпустило? – единственное, что он спросил, явно имея в виду мою зацикленность на Кристине.
– Отпустило, – ответил я, зная, что это ложь. – Сегодня у тебя?
Друг уставился на меня с подозрением, и я тут же попытался реабилитироваться.
– С меня пиво и закуска.
Димон рассмеялся и положительно кивнул.