А сейчас я задаюсь вопросом: были ли это друзья на самом деле?
Я бежал, а ком мыслей и сомнений становился все больше. И только далеко не сразу я понял, что ноги привели меня к общаге.
У главного входа снова стояла Она, разговаривая с одной из девчонок с выпускного курса. Она мило улыбалась, держа руки в карманах. На миг наши взгляды встретились, и все внутри замерло.
После утреннего игнора я не знал, как реагировать на ее присутствие, и не придумал ничего лучше, чем поступить так же, как и она. Я просто прошел мимо, делая вид, что не знаю ее.
Однако услышанный разговор привлек мое внимание.
– Честно, я не понимаю, как это возможно. Его нашли мертвым в тот день, когда Никита спал со мной, – девушка обняла себя за плечи. – А на утро он словно испарился, а труп, по словам судмедэксперта, гниет уже двое суток. Это невозможно, и я не сумасшедшая! – На последних словах старшекурсница громко всхлипнула и закурила тонкую сигарету "Винстон".
– Я верю тебе, – поддержала девушку Кристина и погладила ее по плечу.
Я сделал вид, что зашел в общагу, но остановился в предбаннике, где можно было вытереть ноги.
Дальше разговора, к сожалению, не было слышно, и я поднялся в комнату.
Какое же было мое удивление, когда я не обнаружил вещей Виталика. Пустые полочки, голый матрас, чистый стол и шкаф. Даже девчонки никогда не бросали меня так по-свински, а тут – молча и без объяснений оставили одного. Я психанул, оделся и пошел на стадион. Пробежка всегда помогала привести мысли в порядок, особенно когда ты без наушников. В середине октября, да еще и вечером здесь никого не встретить: беги себе спокойно по дорожке, а затем горячий душ и сон, который встретит меня с распростертыми объятиями.
Однако мысли привести в порядок было невозможно. Труп в общаге, появление Кристины после двух недель тишины, нечисть, которая на самом деле существует, друзья, отворачивающиеся от тебя за малейший проступок, словно так и надо. Я пробежал круг, второй, третий, десятый, и, кроме как к пустоте внутри себя, так и не пришел.
Вернувшись в общагу, я сразу направился в душ. Но выходя из него, столкнулся нос к носу с Кристиной. Она была одета в пижамные штаны и обтягивающую майку, волосы были распущены и слегка завиты, но взгляд оставался серьезным, словно она тоже пыталась меня в чем-то упрекнуть.
– Будь аккуратнее, ладно? – произнесла она, будто что-то знала, но снова попыталась скрыться от меня.
Кристина хотела уйти, но я остановил ее, схватив за руку. Ее взгляд был полон укоров. Полотенце упало у нее из рук, открыв жуткий рваный шрам. В моей голове вновь вспыхнул кошмар, в котором я толкаю её в пропасть и хладнокровно ухожу.
– Расскажи мне, что происходит. Опять нечисть? Здесь? – спросил я, сердце быстро колотилось в груди, а она едва дышала, пытаясь сохранить на лице ледяное спокойствие.
– Почему я должна с тобой чем-то делиться? – спокойно спросила она, её губы приподнялись в насмешливой усмешке. – Да ты влез со мной туда, куда я лезть не просила. Я спасла тебя, ты меня. На этом мы квиты. – Ее тон был спокойным, взгляд – пронзительным.
Я не нашел, что ответить, и Кристина оттолкнула меня, подняла полотенце и скрылась в душевой.
В общежитии их было два: мужское и женское, но обе запирались изнутри. Я слышал, как она закрылась, и, медленно вернувшись в свою комнату, задумался о том, как всё изменилось. В отличие от большинства студентов, я никогда не составлял компанию на шумных пьяных посиделках, которые происходили каждую неделю, а то и чаще, и не был активистом, поэтому с различными мероприятиями тоже проходил мимо. Зато на курсе я занимал первое место по успеваемости до недавних событий.
Теперь друзья отвернулись, а девчонки в общежитии косо смотрят на меня, хотя за последние две недели я толком с ними и не пересекался. На кухне я готовил, пока все были на парах, а потом снова возвращался в свою комнату, чтобы просто лежать и переживать. Большую часть времени я спал, лишь изредка просыпаясь от громкого смеха соседей или шагов в коридоре. Вот вам и пособие о том, как за пару недель стать всеобщим изгоем.
Переодевшись в комнате, я сменил постельное белье и направился в прачечную. То, что я увидел там, заставило меня обомлеть и выронить все из рук. На полу лежал чей-то кусок кожи, залитый кровью. Подойдя к сушке, завешанной простынями, я увидел, как нечто бесформенное начинает принимать облик друга. Это зрелище одновременно напоминало слизь и плавленый воск, цвета крови. Его глаза светились белым, а длинная пасть украшалась россыпью острых, как пилы, зубов.