На самом деле я и не заметил, как погрузился в сон. Наверное, усталость и стресс всё же сказали своё слово. Сон казался мгновенным: только закрыл глаза, и вдруг просыпаюсь от того, что рука Кристины мягко касается моей. Её тёплое дыхание согревало кожу, и в этот момент в голове мелькнула мысль: «Маленький лучик солнца». С улыбкой я наконец открыл глаза.
Лицо Кристины было так близко, что она даже не пыталась отвернуться, хотя в этой близости был что-то очень трогательное.
– Почему ты так меня ненавидишь? – шепотом спросила она, словно боясь нарушить тишину квартиры.
– Я вовсе не ненавижу тебя, – признался я, чувствуя, как в груди оседает тоска. – Просто… когда ты появилась, я тут же вспомнил весь ужас того года. Твой брат убил моего двоюродного. Он в ту ночь работал на заводе, в маленькой коморке охранника, а утром его нашли изувеченным прямо перед зданием, с кишками наружу. И вокруг было много его ДНК, как сказали следователи.
Взгляд Кристины на миг затуманился, она глубоко вздохнула и открыла веки. Только сейчас я обратил внимание, что она не пользуется тушью, как большинство девушек.
– Мне жаль, что это тебя коснулось, – тихо произнесла она, и в её голосе было слышно подавленное сочувствие.
– Объясни, почему ты его так защищаешь? Столько ведь доказательств... – прошептал я, осторожно коснувшись ладонью её лица.
– Потому что нет ни одного свидетеля на самом деле. Да, он был в ту ночь на крыше с Леной, но это не значит, что он толкал ее. И Влад со слезами на глазах клялся мне, что это был не он…
– Сейчас я скажу тебе что-то ужасное, но не принимай это на свой счёт, пожалуйста, – попросил я, с надеждой заглядывая ей в глаза.
Кристина медленно кивнула, но я заметил, как напряглись её плечи, и она остановилась, словно затаив дыхание.
– Когда я оказался в госпитале, будучи одержим, я понимал, что делал, видел и чувствовал, но не контролировал своих действий. Я столкнул тебя вниз и просто ушел. А после того как ты уничтожила ту тварь, я каждую ночь видел это в кошмарах. И до сих пор вижу…
Кристина крепче прижала ладонь к моему лицу и просто молчала. Она не пыталась меня утешить, не говорила, что всё пройдет, за что я был ей благодарен. Я был просто рад, что сейчас она рядом и не отворачивается.
– Это я к тому, – тяжело сглотнув, продолжил я, – может, твой брат действительно убивал, но не контролировал: ни свои действия, ни эмоции, ни мысли. А когда всё закончилось, я просто пытался жить дальше с этим. Я бы и вовсе не хотел.
– Санитары в психбольнице остановили три попытки, – произнесла она едва слышно, и по её щеке сбежала слеза. – Но я точно знаю, что это был не он. Отец Марка был первым одержимым. Он убил своего сына, потом Кирилла, а потом Лену, а затем похитил Влада. Пока все думали, что он убийца, я постоянно видела во снах, что он сидит в клетке где-то в подвале. В конце концов, я сдалась и рассказала всё следователю, который вел это дело. Бекух. Он прислушался и нашёл тот подвал. И когда одержимый едва не убил Влада, милиция застрелила его, а демон окончательно поселился в теле Влада. Демон, конечно же, сбежал, а я не сразу распознала его в нём, пока не пустила за порог – тогда он и попытался меня убить. Из-за своих способностей я становлюсь угрозой для него и подобных ему.
– А почему он сразу не убил Влада? – спросил я, поражённый.
– А зачем? – ответила она вопросом на вопрос. – Пока весь город искал Влада, он убивал и питался душами, продолжая держать в страхе и отчаянии весь город, выставляя тело напоказ, чтобы его увидело как можно больше людей.
– Прости меня… – произнес я едва слышно, чувствуя себя самым настоящим кретином.
Вместо ответа Кристина осторожно коснулась сухими губами моих губ. Её ладони нежно обвивали моё лицо. Сердце в груди екнуло и резко ускорило темп, то и дело, проваливаясь в пропасть, лишь затем, чтобы взметнуться вверх, как бабочка. Кристина была единственной девушкой на моей памяти, с которой я запрещал себе даже мечтать о близости. Я хотел её с самой первой нашей встречи в заброшке, но, увидев её с Павлом, запретил себе даже думать о ней…
И я ответил на её нежный, трепетный поцелуй, осторожно нависая над ней. Как она дышала, как вздыхала, когда поцелуй стал глубже и затянул с языком… «Мой лучик солнца».