– Подвал подойдёт? – уточнил он. Я кивнула, и теперь он повёл меня, не разжимая моей руки.
Дверь в подвал была рядом с коморкой комендантши. Андрей всем весом толкнул её, мы влетели внутрь, и он забаррикадировал её своим телом.
– Давай, я прикрою, – прошептал он.
Я принялась за дело. Подсвечивая себе фонариком, начертила на полу круг, внутри – пентаграмму и странные символы в каждой ячейке. Бросила петлю в центр и подожгла её.
Призрак материализовался в центре круга в ярости. Он метался, пытаясь вырваться, но не мог преодолеть барьер. Воздух загудел, по подвалу закрутился вихрь из пыли и хлама. Старый комод с оглушительным грохотом поднялся в воздух и ударился о стену в сантиметрах от меня. Я едва успела отскочить.
– Что дальше? – крикнул Андрей, упираясь в дверь, которую яростно атаковала комендантша.
– Слова изгнания! – вспоминала я и, запинаясь, на ломаной латыни начала читать заклинание.
В беззвучном крике дух начал корчиться, его форма расстаяла вместе с петлёй, оставив после себя лишь бледное, угасающее свечение. Оно потянулось к Прокопьеву. Чтобы остановить остатки зла, я поглотила его.
По щекам потекли горькие слёзы. Они душили меня. Я рухнула на пол, как безвольная кукла, чувствуя, как чёрный камень внутри тянет в пучину отчаяния. Я не хотела жить с этой тяжестью внутри. Она сдавливала не тело, а душу. Паша был прав – у меня слишком много ран, чтобы справиться с этим в одиночку.
– Кристина! – снова воскликнул Андрей. Он подхватил меня на руки, его дыхание было порывистым. – Борись! – прошептал он. – Борись, слышишь?! Ты спасла меня, ты не можешь сдаться сейчас! Ради брата ты не имеешь права…
Я наконец сделала вздох. Если бы не он, я бы не стала даже открывать глаза, позволив себе утонуть.
Дверь с грохотом распахнулась,и в подвал ворвалась разъярённая комендантша. Она не видела ни обряда, ни сущности. Только погром и то, как Андрей держит меня на холодном бетонном полу.
– Быстро! Ко мне! Оба! – зло процедила Леонида Павловна и проследила, чтобы мы вышли в её коморку. Андрей усадил меня в кресло, его рука на моём плече давала силы держаться. Возможно, помогали и недавно поглощённые Тени. Мельком взглянув на своё отражение в стёклышке, я увидела бледного мертвеца. Но я знала – это пройдёт. Нужно время.
– Матюхина, чтобы с утра я тебя у порога общежития не видела, – начала Леонида Павловна. – И тебя, Прокопьев, тоже. Устроили тут чёрт знает что!
– Но… – попытался возразить Андрей.
– И деканату я об этом доложу! – прошипела она с особым ядом. Змеюка.
– Теперь мы можем идти спать? – еле выдохнула я.
– Марш! – рыкнула она. – О, и, Кристина, о тебе я следователю уже доложила. Утром он будет здесь.
Я сдержанно кивнула. Злость на мгновение перекрыла отчаяние, которое всё ещё переваривалось внутри.
Едва мы добрались до комнаты Прокопьева, я подняла на него тяжёлый взгляд и тихо произнесла:
– Валим отсюда. Быстро. Через окно.
***
Время близилось к рассвету. Мы с Андреем стояли в офисе перед невыспавшимся начальником. Сами были измотаны до предела.
– Я с вами скоро поседею, – строго произнёс он, выслушав наш рассказ. – Пишите рапорт. Оба. Дословно и последовательно. После проверки на ваш счёт поступит оплата.
Андрей сел писать первым, а я прилегла на диван.
– Я в общагу не могу вернуться. Там меня будет ждать Бекух, – сонно протянула я.
– Отлично. Будешь жить здесь и учить теорию до потери сознания, – отчеканил Паша, пронзив меня взглядом. – Чтобы больше не пришлось звонить мне среди ночи из-за того, что ты забыла базовые вещи.
–А я? – смущённо спросил Прокопьев. – Мне и податься некуда.
– За тебя я сам решу. Вернёшься в общагу, как будто ничего не было. И будете искать гнездо. Вы его так и не нашли, а мимика где-то создали. Следы должны были остаться. И форму вам нужно набрать, хоть какую-то. Поэтому ты, Кристина, продолжишь ходить на пары.
***
Первой парой в расписании была пара по психологии у Ульяны Ивановны, а потом две пары педагогики, потом история и философия.
В универе одногруппники почему-то от меня отвернулись, и как то странно скривили лицо, когда я с ними поздоровался.