Я не спеша провела рукой по холодному металлу старенького «Урала», вдыхая запах масла, впитавшегося в резину, который смешивался с морским бризом. С небольшим усилием я уселась на сиденье, которое давно было подстроено под меня. Стальные ручки слегка затерлись, но это меня не смущало. Я без лишних раздумий вставила ключ в замок зажигания, провернула его, и старый мотор охотно завелся, издавая характерное оживленное рычание. Уверенно схватившись двумя руками за руль, я с легким толчком поставила ноги на тормоза. Мотоцикл с натянутыми пружинами слегка подался вперед, и, убедившись, что все работает, я тронулась в путь к заброшенному госпиталю.
Глава 3. Андрей
Каждая наша вылазка — это отдельное приключение, к которому мы тщательно готовимся. Заброшенные места всегда хранят свои тайны: записки от предыдущих «посетителей», неожиданные находки и даже жуткие вещи. Звуки шагов, скрип полуразрушенных досок, двери, которые сами открываются и закрываются — все это порой наводит страх. Однако если посмотреть на ситуацию под другим углом, страх легко превращается в азарт.
Несмотря на то что в госпитале мы уже были, эта вылазка обещала быть особенной. Сердце колотилось от предвкушения: вдруг там есть что-то интересное, что мы не заметили в прошлый раз? Может быть, Катя оставила там следы своего присутствия. Полиция, конечно, ищет улики, но нам важны другие детали — все, что может рассказать историю этого места.
А еще у меня была надежда встретить там Кристину. Даже сам не мог объяснить, почему так остро хотелось её увидеть и наказать за все пережитое в прошлом.
Виталик достал для нас яркие неоновые браслеты, чтобы мы могли находить друг друга даже в темноте. Мы всегда называли его хакером, потому что с техникой он был на "ты": знал, где что достать, продать и как применить. Он также подобрал тепловизор с мыслью, что будет интересно заснять все происходящее. Мы с Димоном поддержали эту затею.
А я собрал остальное снаряжение: альпинистские веревки с крюками, рюкзак с провизией и перчатки.
На часах 23:15. Димон уже сидит в машине за поворотом с готовым термосом чая и бутербродами, а мы смотрим на кирпичный забор с выступами. Единственный вход в госпиталь — разбитое окно на втором этаже. Но что сразу привлекло внимание, так это белоснежная штора, висящая в крайней комнате на втором этаже. Окно было распахнуто, и ткань развивалась, словно парус на ветру.
— Ого! — присвистнул Виталик, осматривая окрестности с помощью тепловизора.
— Ты уже призрака увидел? — усмехнулся я.
— Да, показалось, что там что-то мелькнуло холодное, — сморщив лоб, напряженно произнес друг.
— Потом посмотрим, — отмахнулся я и первым полез на крышу, помогая Виталику. Тот был полноват, и подобные подъёмы давались ему тяжелее всего. Он учился на учителя информатики, поэтому максимум своей физической активности проявлял именно во время таких вылазок.
С каждой минутой становилось всё холоднее. Изо рта вырывался пар, и несмотря на кожаную куртку, я всё равно чувствовал прохладу. Как бы не заболеть потом…
Пригибаясь, чтобы соседние дома не видели наши силуэты, мы пробрались внутрь через окно. Я чуть не порезался о ржавый гвоздь, торчащий из рамы. Виталику повезло меньше — он зацепился брюками и разодрал их по левой ляжке, когда залезал через окно, и умудрился задеть осколки стекла, торчащие из оконной рамы.
— Вот тебе и прокрались тихо… — недовольно пробубнил я, но всё же помог ему безопасно приземлиться на целые доски.
С прошлой нашей вылазки пол провалился ещё больше, а оставшиеся доски опасно прогибались под нашими ногами.
— Мне кажется, или тут стало ещё более жутко, чем обычно? — промямлил с опаской Виталик, направив фонарь в темноту за порогом комнаты.
На мгновение и мне показалось, что я увидел нечто жуткое — словно лицо с устрашающей улыбкой, которое сразу же растворилось, как только свет попал в его тень.
Я встряхнул головой. Вот до чего доводят жуткие новости о найденных телах.
— Ты знаешь, где именно нашли Катю? — уточнил я у товарища, но тот только отрицательно покачал головой.
— Если бы, но такая информация явно не для СМИ, — недовольно пробубнил Виталик. — Слушай, не подумай, что я трус, но у меня какое-то нехорошее предчувствие. Может, пока не поздно, вернемся назад?