Шпагин дернулся, но уже все трое схватили его. В спину уперлось холодное лезвие — эти болваны ЛОМовцы плохо обыскали их!
— Стой смирно! — услышал он голос седого, — мы ничего плохого не затеваем.
Взгляд Папы, ощущавшийся даже через эти очки, прошелся по камере, как по пустому месту, и остановился на кучке милиционеров, замерших при виде неожиданного гостя. Заместитель Шпагина, обрадовавшись неожиданной возможности мелко выслужиться, подбежал к мэру с докладом об обстановке.
— Вот видите! — негромко проговорил седой. — В пределах круга мы невидимы для них.
— Для кого это? — спросил Шпагин, с трудом осознавая, что сказанное седым — правда.
— Сейчас увидишь!
В это время Папа глухо ответил капитану:
— Хорошо! Продолжайте службу.
Офицер радостно развернулся, как пес, обласканный хозяином, но тут в обеих руках Папы появилось по пистолету. Дальнейшие события развивались стремительно и невероятно — первая пуля разнесла череп капитана, а его тело пьяной походкой сделало несколько шагов и угодило в толпу опешивших ЛОМовцев. Они бы еще долго стояли в шоке, но когда следующая пуля угодила одному из них в живот, а затем все новые и новые стали поражать их, они бросились врассыпную, переворачивая столы и шкафы и открыв из-за них ответный огонь.
Шпагин увидел, как два кровавых пятна расплылись на груди Папы, но он лишь пошатнулся, продолжая стрелять. А из дверей за его спиной появилось еще трое новых лиц, которые показались Шпагину знакомыми: бритые черепа, плоские морды «кирпичом» — и у всех черные очки, а руках укороченные АК — бойцы Волка! Эта троица явилась на помощь Папе — шквальный огонь обрушился на другой конец комнаты, кромсая и ненадежные укрытия, и тех, кто за ними прятался.
Следователь выхватил пистолет, надеясь помочь своим, но седой перехватил его руку:
— Им уже не помочь…
Казалось, что для ЛОМовцев уже все кончено, большинство их уже плавало в лужах крови, корчась в агонии или окончательно замерев, но тут стволы автоматов, разом смолкли, выплюнув все содержимое магазинов. Внезапно наступившую тишину несколько секунд нарушал лишь звон перекатывающихся гильз и стук отваливающихся кусков штукатурки от стен. Затем четверо уцелевших милиционеров, как по команде, выскочили из своих укрытий, разряжая свое оружие в бандитов, которые поспешно перезаряжали магазины.
Один боец вышел вперед, закрывая собой остальных. Пули одна за другой вонзались в его тело, но упорно стоял, лишь размахивая руками для равновесия, как будто во время сильной качки на корабле. Только когда очередной свинцовый кулак разнес его лоб, он наконец повалился на пол. В это время еще один террорист вскинул свой автомат, но расплющенная пуля, срикошетившая от стены, превратила его правую кисть в кровавое месиво. Шпагин не увидел даже тени страдания на его лице — неловко перехватив оружие, он открыл огонь с левой руки. К нему присоединились остальные.
Ни одному из ЛОМоцев не удалось спастись — все они повалились у стенки. Теперь все стихло окончательно. В пороховом дыму глухо стонали умирающие.
Шпагин, замерев, смотрел на Папу. У него свалились очки, и когда он повернул голову, следователь увидел самые отвратительные глаза, какие можно представить. Лопнувшие сосуды окрасили белки в кроваво-красный цвет, а посреди, как глубокие раны чернели дыры расширенных зрачков.
Мэр сделал несколько шагов по комнате, опустился на колени рядом с раненым милиционером, и неожиданно впился зубами ему в горло. ЛОМовец захрипел, захлебываясь кровью и пытаясь отбиться слабеющей рукой, но Папа крепко держал его, жадно поглощая теплый поток.
Шпагин качнулся, теряя сознание. Он заметил, что двое бандитов занялись тем же самым. И тут за его спиной раздался голос седого:
— Сейчас они не готовы к нападению. Будем нападать.
Он взял следователя за плечо:
— Их можно убить выстрелом. Только в голову!
Следователь оглянулся и увидел, что трое его «сокамерников» уже приготовились к атаке — у седого в руках был нож, похожий на мачете, у молодого — заостренная палка, у попа — большой крест.
— В голову, так в голову. — ответил Шпагин, первым выходя из круга.
Ближе всего к нему — шагах в семи-восьми был сам Папа. Следователь вскинул свой пистолет, но почувствовал, что не может спустить курок — пусть это и негодяй, и вообще какое-то чудовище, но все же он до конца не воспринимал происходящее. К тому же ему впервые приходилось убивать.
Папа поднял голову и вперил в него свой кровавый взгляд. Этого было достаточно. Крик седого:
"Стреляй же!" — уже запоздал. Мэр с дымящейся дырой во лбу медленно осел рядом со своей жертвой. Шпагин так и остался стоять, не веря в то, что он сделал.
Он не видел другого кровососа, который одним прыжком пересек комнату и оказался у него за спиной, но и седой был тут как тут и рука, протянувшаяся к шее следователя, отлетела в сторону, отсеченная одним ударом его ножа. Раненый завизжал, как придавленная кошка, и развернулся к седому, но тот вторым ударом раскроил его череп. Тело, разбрызгивая фонтаны крови, рухнуло под ноги Шпагина.
Последний бандит бросился к выходу, но там его уже ждал священник с крестом. Увидев его, кровосос отшатнулся назад со злобным шипением, но тут в его спину вонзилась деревянная пика. Тело его казалось каким-то мягким, а кожа — бумажной, потому что кол без усилий пронзил его насквозь. Раненый взревел, и вырвав кол из рук молодого, снова рванулся к выходу. Но, видимо, рана оказалась смертельной. Он повалился в пол в жутких конвульсиях, на губах его пузырилась пена. Седой решительно шагнул к нему и добил выстрелом в голову.
Наступила тишина. Седой проверял тела, а остальные просто стояли, пытаясь осмыслить произошедшее. Наконец Шпагин прервал молчание:
— Ну, хорошо. А теперь объясните мне, что здесь творится!
Священник и молодой уставились на своего товарища.
— А что, по-вашему, здесь происходит? — спросил тот.
— Откуда мне знать? Мэр города мочит с бандой блатных линейный отдел, его не берут пули, а потом всей компанией сосут кровь! Бред какой-то!
— Может быть и так. Но всему этому есть объяснение.
— Если так, то я хотел бы его услышать.
Седой взглянул на часы:
— Поезд придет через 20 минут, так что у нас есть время. Я начну сам, и отвечу на некоторые вопросы, которые должны были возникнуть.
Начнем с того, кто я. Представляться не буду — не в моих правилах, можете называть меня, как написано в паспорте, или как хотите. Моя специальность — криптоохота, то есть охота на существ, не признанных официальной наукой.
Вопрос второй — кто они? — он указал на трупы. — Здесь мне придется прочитать небольшую лекцию.
Вампиризм рассматривается наукой только как психическое отклонение. Но это лишь верхушка айсберга, отголоски сходства нас с тайной расой ночных существ. Эти особые паразиты — вампиры, форма жизни настолько удивительная, что некоторые специалисты сомневаются в ее земном происхождении. Другие же считают, что они произошли от общего с человеком предка, но в это с трудом верится.
Вампиры приспособились жить среди людей, и стали похожи на нас — но не более того. У них огромные глаза, которые они могут прятать за темными очками, острые кошачьи уши — поэтому они носят длинные волосы, особое устройство челюсти для лучшего укуса. Но самое удивительное другое — это их кровь.
Этой жидкости в их теле очень мало, поэтому они и потребляют кровь людей, которую перерабатывают в специальных органах и превращают в свою кровь. Кровь вампира позволяет ему очень долго голодать, она дает ему долголетие, а если он впрыснет ее в жилы человека, то тот превратится в вурдалака — мертвеца-зомби, послушного воле вампира. Вот с такими зомби мы сегодня и столкнулись. Видимо скоро познакомимся и с их хозяином. Его еще называют Хозяином Стаи.