Разношёрстные войска, собранные у стен новой персидской столицы, души в царе не чаяли. Всех до единого, пронимало до дрожи и заставляло смотреть на Куруша, если, не как на бога, то, как на его посланника, его удивительная способность помнить имя каждого из тысяч воинов, кому посчастливилось пообщаться с ним и представиться.
Одна только эта сверхъестественная способность молодого царя, запоминать имена и лица, делала его среди людей сверхчеловеком, подобным богу и тот, кто хоть раз сталкивался с этим феноменом, уже не мог, даже под пыткой, сомневаться в его божественном предназначении.
Уже тогда, людская молва начала рождать первые легенды о Куруше, которые доходя до ушей царя Аншана, вызывали у него, только неудержимый смех и бурное веселье. Особенно в этом деле, преуспевал Уйбар, и Куруш, даже высказал, как-то сомнение, по поводу того, что этот пройдоха тут не причём, ведь за некоторыми легендарными историями, отчётливо торчали уши ушлого урартца. Но тот, естественно, всё отрицал, как и все остальные.
Неожиданная история, ещё со свадьбы, произошла с Карадом, оставленным Харпагом своим наместником и по указанию своего военачальника, перешедшего под руку Куруша.
Нет, он не проявлял неповиновения, своенравия и предвзятости своего положения. Он подчинился сразу и безоговорочно, но не Курушу, а Мазару! Оказывается, он очень хорошо его помнил с молодых лет, по боевым, тогда ещё, для Мазара походам, ведь именно в сотне Мазара, молодой воин Карад, начинал свой воинский путь.
Попав в одну команду со своим бывшим командиром, он с радостью, граничащей с детской наивностью, пошёл со своим десятком под руку Мазара. И этот любопытный курьёз, Куруш воспринял, как ещё одну его судьбоносную составляющую.
К тому же и отряд Мазара и десяток Карада выполняли одну и туже миссию при царе Аншана — охраняли его тело, только один, это делал по команде Харпага, а другой, по предсмертной просьбе друга Артембара.
Куруш с удовлетворением признал, что едино-начальство, среди его личного отряда телохранителей — это благо, а Паласар и Укбар, его ещё ордынские телохранители, перешли под команду Эбара, которому катастрофически не хватало командиров, для воинов из далёких кочевий.
Вот и стали Паласар и Укбар сразу сотниками, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а последствия эти вытекли так, что, не смотря на ордынское воспитание и закалку, не выдержали непосильной командирской ноши, и оба, по очереди, сбегали к своему царю, моля его забрать их обратно, от этих баранов пустоголовых, не знающих, ни что такое оружие, ни что такое дисциплина.
Тому и другому, в абсолютно одинаковой манере, Куруш прочистил мозги, накачал идейными, патриотическими подкреплениями и твёрдо вдолбив им святое «надо», отправил обратно.
Вообще, после прихода к городу последнего крупного отряда Уйбара, ситуация вокруг Пасаргады сильно усложнилась. Люди, хоть и готовились к войне, но с каждым днём, от ожидания и безделья, атмосфера, среди воинства, становилась напряжённой и взрывоопасной.
Куруш собрал весь свой ближний круг, состоящий из более сотни бывших ордынцев, к которым присоединились Мазар, Карад и ряд родовых авторитетов, от глав родов, до официальных представителей таковых.
«Совещание» проходило по правилам ордынского круга. Каждый высказывался о проблемах, о своих предложениях по их решению. С каждым выступлением, клубок негатива рос и казалось конца и края ему не будет.
Только когда очередь дошла до Эбара, всё резко изменилось. Удивительно, но до него, никто не озадачился, а собственно, как собирались они все воевать, против царя Иштувегу. Ни стратегического плана, ни тактических задумок, никто не высказывал.
Практически, все были в неведении, с кем и с чем им придётся столкнуться. Все обсуждаемые вопросы, касались не самих военных действий, а лишь побочных и сопутствующих явлений: размещение, содержание, вооружение, порядок, дисциплина и т. д.
Эбар, был один из немногих, кто знал здешние горы, как свои пять пальцев, и он предложил, не просто побоище у стен, с последующим укрытием за ними, а выдвинул развёрнутый план, с использованием особенностей местного ландшафта, с поэтапным и продуманным воздействием на врага, начиная с его входа в долину через перевалы и кончая глухой обороной города, если до этого дойдёт.
Выслушав и загоревшись энтузиазмом, по поводу сказанного, весь круг, в полном составе, тут же выехал на места, оговорённые новым полководцем, возведение в которые, Куруш произвёл сразу, по окончании его речи.
Проехали по перевалам, прокатились по ущелью, заглянули на горные террасы. Потратили на это целый день. Вернулись все уставшие, но полные идей и энтузиазма. Мелочные дрязги забылись, малозначимые вопросы, пропали, а в городе, к тому же, их ждал ещё один сюрприз.