Капитан понял: он всецело во власти Фицко. Без него ему не выбраться из переплетения подземных коридоров. А если и удалось бы отыскать какой-нибудь выход, то как справиться с хитрыми замками? Фицко с заметным наслаждением следил за его замешательством, хотя при этом упрекал себя в том, что поторопился, рано, пожалуй, раскрыл свой умысел и разбудил в капитане настороженность. Поэтому он решил превозмочь ненависть и разыграть новую комедию. Ведь когда птичку ловят, вспомнил он, ей напевают красивую песенку.
— Простите, господин капитан, — отозвался он покаянно и кротко, — что я поддался ревности. Не ставьте мне это в упрек. Мы не равные соперники. Я не сомневаюсь в вашей победе. Не удивляйтесь, что явное поражение вызвало во мне такой взрыв. Сожалею об этом и уверяю вас, что это в последний раз!
— Хватит, пошли дальше! — холодно сказал капитан. Было ясно, что сладкие речи горбуна — сплошное притворство.
Фицко показал Имриху Кендерешши кровавую купель и украдкой, наслаждаясь, наблюдал, как от ужаса, изумления и воображаемых кровавых картин капитан вспыхивает всеми цветами радуги.
— Мы почти что все осмотрели, — проговорил Фицко, когда они снова остановились. — Я должен сообщить вам еще об одном желании госпожи графини.
— Меня оно не интересует, мы можем идти!
— Я понимаю ваше настроение, господин капитан, но мой долг — исполнить приказ. Поэтому, хотя знаю, что это излишне, ибо вы не в состоянии так унизить себя, сообщаю вам, что госпожа требует от вас, чтобы вы нанимали для нее девушек. Молодых и красивых, и чем больше, тем лучше!
Имрих Кендерешши сжал кулаки — горбун, продолжая начатую игру, был несказанно этим обрадован.
— Графиня мне сказала, — продолжал он, — что господин капитан пригожий молодец, девушки попадутся на удочку, точно рыбки. Естественно, она не имела в виду, чтобы вы это делали даром: за каждую девушку, которую вы бы наняли — скажу откровенно — на службу к этой куколке из железа, она заплатила бы вам двадцать золотых.
— Ни слова, больше, Фицко! Выйдем наверх!
— Прошу вас, идите вперед, господин капитан!
— Нет, я пойду только вслед за тобой…
Кто не увидит больше света Божьего?
Фицко поразила решимость, с которой капитан отказался идти впереди него. Он засомневался, удастся ли ему сбросить его с помощью откидного моста в пропасть, откуда до сих пор еще никто не возвращался. А капитан помнил предостережение незнакомого доброжелателя во дворе и следил за каждым движением горбуна.
Коридор, по которому они шли, стал постепенно суживаться.
Горбун остановился и хитро заметил:
— Коридор с каждым метром становится все уже и ниже — теперь тому, кто шире в плечах и выше, надо продвигаться боком и пригнувшись. Если я буду нести впереди вас факел, господин капитан, вам не разглядеть дороги. Земля в колдобинах, из нее торчат камни. Не хотелось бы, чтобы вы расшибли себе нос либо вывихнули ногу. Как бы не пришлось мне тащить вас на своем несчастном горбу. Извольте пройти вперед!
Капитан, хоть и посчитал сперва доводы Фицко убедительными, не забывал о предостережении.
— Нет, Фицко. Я уж слишком привык смотреть на твой горб, и ради того, чтобы он был все время перед глазами, я с радостью предпочту расшибить себе нос или сломать ногу.
Горбун чуть не задохнулся от ярости.
Свой план — опустить в узком коридоре под капитаном откидной мост и сбросить его в бездонную пропасть, казался ему уже неосуществимым. Он молча продолжал свой путь, отчаянно ища выхода. Даже с риском для жизни он не должен допустить, чтобы капитан вернулся наверх. Он обязан отомстить за оскорбление, обязан устранить соперника, добивающегося любви Магдулы и расположения госпожи.
Они проходили мимо страшнейших узилищ, где царила вечная тьма, носились голодные крысы. Кто попадал сюда, тот был заживо похоронен.
Горбун остановился у железных решетчатых дверей и оглянулся на капитана.
— Простите, господин капитан, — прочувственно про говорил он, — в этой темнице томилась Магдула Калинова В углу я вижу ее розовый платок. Пойду возьму его на память — уж коли ничего другого мне не посчастливится получить от нее.
Он открыл тяжелую дверь, делая вид, что намеревается войти.
Платок Магдулы! Стоило капитану представить себе, как зашуршит платок в волосатых руках уродца — и его залило таким жаром, словно горбун касался самой девушки. Нет, розовый платок не должен достаться этому негодяю! Он подскочил к Фицко, оттолкнул и вбежал в темницу. Мигом оглядел все углы — нигде ничего. Когда же оглянулся, железная дверь с грохотом захлопнулась прямо перед его носом.