— Ты на самом деле винишь в этом меня, Маркус?
Маркус зарычал. Он скинул с себя руки Натаниэля и опять небрежно прислонился к стене, игнорируя капли крови, капающие из его сломанной руки на кафельный пол. Несмотря на небрежную позу, он больше походил динамитную шашку с зажженным фитилем.
— Это так? — не унимался Кейген.
Маркус махнул здоровой рукой.
— Нет.
Кейгена это не убедило.
— Брат, я должен знать, если…
— Нет.
Извиняющийся взгляд Маркуса встретился с глазами Кейгена. В нем светилось разочарование и сожаление.
— Я никогда не должен был этого говорить, — Он переступил с ноги на ногу. — Скорее даже наоборот: я виню самого себя, — Вампир глубоко вздохнул. — Черт, Кейген. Мне просто хочется кого-нибудь убить. Но не тебя. Тебя — никогда.
Натаниэль, казалось, немного расслабился. Он снова сел и посмотрел на спокойное тело, мирно лежащее на кровати.
— Что, черт возьми, пошло не так?
Вопрос был риторический. Кейген вернулся к Накари. Он сел на кровать, потянулся к запястью и начал считать пульс… снова. Ему просто нужно было чем-то заняться.
— Я не знаю, но в этом есть нечто очень неправильное. Он выглядит таким безмятежным, но на самом деле отнюдь не в порядке.
— Ты думаешь, темный лорд каким-то образом… заполучил его? — уточнил Маркус со страхом в голосе.
Натаниэль со свистом выпустил воздух и передернул плечами.
— Я не знаю. Стараюсь не думать об этом. Но ребята, вы видели лицо Наполеана в пятницу вечером?
Они оба кивнули.
— Он что-то почувствовал. Я в этом уверен. И все настолько ужасно, что он даже не захотел обсуждать.
Кейген записал пульс Накари на графике, не вполне осознавая, зачем занимается такими бесполезными вещами. Неужели он полностью потерял способность мыслить здраво?
Маркус потряс кулаком, проверяя сломанные пальцы.
— Кто-то должен за ним пойти.
— Пойти за ним? — не поверил Натаниэль.
— Да, — ответил Маркус, — последовать за ним в мир духов. Может, если ты или я возьмем с собой Нико или Янкеля…
— Накари, может быть, и маг, — прервал Натаниэль, — но он один из сильнейших бойцов, которых я знаю, по праву настоящий воин. Что бы ни произошло, если бы он мог вырваться оттуда, он бы уже это сделал.
— Он мне не ровня, Натаниэль. И тебе тоже, — проворчал Маркус.
Натаниэль покачал головой.
— Ты собираешься тоже умереть, брат?
Маркус пожал плечами.
— Если это потребуется.
Натаниэль улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Он указал в сторону двери.
— Твоя жена прямо за той дверью, Маркус, а твой сын дома с няней. Ты бы оставил Киопори без супруга? Ты бы позволил Николаю вырасти как Накари и Шелби — без отца, способного наставлять его?
Маркус развел руками и вздохнул.
— Тогда что мы будем делать?
Натаниэль нахмурился и отвернулся. Он схватил руку Накари и сжал, наверняка слишком сильно, но Кейген не собирался ничего говорить.
— Где ты, брат? — прошептал Натаниэль. — Пора возвращаться.
Кейген провел рукой по лицу. Ему нужно было выбираться отсюда, он просто разваливался на части. «Пора возвращаться?» Накари должен был вернуться намного раньше!
На протяжении четырех дней Кейген работал сверхурочно, сохраняя подачу кислорода к мозгу Накари, заставляя его легкие расширяться и сжиматься, наполняясь воздухом. Тем не менее он все же понимал, что лишь технологии сохраняли жизнеспособность Накари. Он не был живым. Его душа больше не обитала в теле. И в тот момент, когда семья решит сдаться, они должны будут столкнуться с неизбежным.
— Проклятие! — закричал Кейген, вскакивая и направляясь к двери. — Мне нужно проветриться.
Он постарался не обращать внимания на ошеломленные лица своих братьев, когда потянулся к дверной ручке. Впервые с тех пор, как Накари покинул свое тело, Кейген отошел от него. И данная вспышка определенно выдала более глубокую истину — как брат Накари и как его доктор Кейген уже терял надежду.
— Я пришлю Катю на всякий случай, — пробормотал он, стараясь спасти их веру. — Я отлучусь всего на несколько минут.
Одного взгляда на лица братьев оказалось достаточно, чтобы понять: ему не удалось. Натаниэль побледнел, а в глазах Маркуса застыл ужас. Никто из братьев не ответил. Кейген побрел к двери, делая вид, что ничего не заметил. К черту это!