— Дэвид, я не знаю, как сказать по-другому. Но мне действительно очень, очень нужна ваша помощь.
Глава 10
Наполеан укрыл Брук тяжелым шерстяным одеялом и тихо вышел из гостиной. Она уснула на диване вскоре после того, как они вернулись из ущелья, несомненно, испытывая сильное эмоциональное истощение.
Наполеан тоже был измотан. Он много раз наблюдал, как мужчина из дома Джейдона встречал свою судьбу, проходил через все тридцать дней «Кровавой луны» — справляясь со всем тем, что она влекла за собой — и становился более счастливым, удовлетворенным и даже более совершенным. Но ему все еще трудно было представить такой финал, учитывая нынешнее положение дел. Доверие было очень ценным качеством и, похоже, заслужить его будет нелегко.
Наполеан открыл двери на веранду первого этажа и вышел наружу, нуждаясь в глотке свежего воздуха. Брук практически стала частью его самого: хотя мужчина еще не взял ее кровь, но он уже прикасался к женщине, знал ее запах и впитал в себя сущность. Он почувствует, если она проснется или пошевелится. Он уже был настроен на нее.
Засохший лепесток розы сорвался с ветки, что прорастала на узкой решетке над верандой, и приземлился на ногу Наполеана. Мужчина поднял глаза к небу. Он рассеянно произнес молитву благодарности богине Андромеде за то, что она защитила его судьбу много лет назад, но этого было недостаточно. Она никогда не должна была проходить через такой ужасный жизненный опыт, хотя все могло оказаться гораздо хуже.
Намного хуже.
— Милорд? — тихий женский голос прервал его мысли и Наполеан обернулся, замечая выходящую на веранду Ванью Демир.
У него перехватило дыхание. Она походила на прекрасное видение. На женщине была мягкая бархатная рубашка красного цвета и прямая черная юбка из того же материала. Длинные, льняного цвета волосы свободно струились до талии, но часть была заплетена в высокие косы, закрепленные небольшими красными и черными украшениями. Она выглядела по-королевски, впрочем, она и была королевских кровей.
— Ванья, — пробормотал вампир, он не ожидал ее увидеть.
Она улыбнулась печально, но искренне.
— Вы удивлены моим приходом, Наполеан?
Он заглянул ей за спину.
— Скорее я удивлен, что вы пришли одна. Надеюсь, вас сопровождали…
Ванья махнула рукой и рассмеялась.
— Конечно, милорд, — Она всплеснула руками. — Разве найдется в доме Джейдона хоть один воин, который позволит мне или Киопори путешествовать ночью одной? Конечно, нет.
Наполеан сощурился.
— А днем?
Она фыркнула.
— Нет, дорогой король. Мы, к сожалению, постоянно окружены свитой, если вас это успокоит.
Слово дорогой застало его врасплох, и мужчина сглотнул. У них были очень короткие, но напряженные отношения — больше похожие на горячую вспышку страсти — сразу после того, как Киопори была похищена Сальваторе Нистором. Наполеан предложил утешение принцессе, но потом это переросло во что-то большее. Им обоим пришлось проявить невероятную волю и принять рациональное, зрелое и неизбежное решение расстаться, чтобы в дальнейшем избавить друг друга от ненужной боли.
В то время казалось, что Ванья идеально подходила ему. И она по-прежнему оставалась идеальной. Но не для него. В сознании Наполеана не было сомнений, что женщина, которая сейчас спала на диване, была создана из самой сути его собственной души. Это было трудно объяснить, выразить словами, но когда Брук стояла возле него, его сердце замедлялось, чтобы биться в унисон с ее сердцем. Наполеан взглянул на дверь, зная, что Брук все еще спала, но желая удостовериться собственными глазами, что ее не было на веранде.
Он прочистил горло и посмотрел на Ванью. Боги, она была восхитительно красива.
— Принцесса, — начал он тихим и полным сожаления голосом, — я уверен, вы уже слышали…
— Я видела «Кровавую луну» и Андромеду, — прервала она. — Простите, что прерываю, милорд, у меня нет никакого желания услышать, как вы произнесете эти слова вслух.
Наполеан кивнул, и они некоторое время постояли молча.
— Тогда зачем вы пришли? — наконец поинтересовался он.
Ванья перекинула волосы через плечо, подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.
— Мне нужно было увидеть это самой.
— Что увидеть? — переспросил он.
— Это… — повторила она, прикасаясь пальцем к виску. — Этот ваш взгляд.