Брук покачала головой. Очевидно, она все еще испытывала сложности с осмыслением того, с чем была вынуждена столкнуться: вампир, потомки дома Джейдона против потомков дома Джегера. Бесконечные сражения и предательства, происходившие между двумя группами вампиров.
— А жена Натаниэля, Джослин, она на самом деле видела один из тех… ритуалов рождения… своими глазами?
Наполеан подавил рычание. Убийство Далии Монтано и последующая потеря Шелби Силивази все еще были больной темой.
— Да, — подтвердил он, лишенным эмоций голосом.
Брук моргнула и посмотрела куда-то вдаль, закрывая тему, словно наконец-то все поняла.
Наполеан пристально посмотрел на нее, изучая женщину, пока она шла. Он ничего не мог с собой поделать. Она обладала такой легкой грацией… таким любознательным характером. Брук Адамс была выше среднего роста, по крайней мере, пять футов девять дюймов23 и стройной, не больше сто тридцати фунтов24. Каждая ее мышца была в тонусе, каждый изгиб эффектно подчеркнут, каждое движение легкое и расслабленное. Несмотря на трудное детство, она распространяла вокруг себя спокойную уверенность. Ее волосы были цвета черного дерева, доходя до плеч и обрамляя лицо женщины словно пара ласковых рук, обхватывающих подбородок возлюбленной, они привлекали внимание к ее мягкой, прекрасно очерченной нижней губе — той самой, которую Брук периодически кусала, когда нервничала. Ее необычной красоты лицо украшали невероятные синие глаза в обрамлении густых ресниц, выделяясь словно пара блестящих сапфиров. Все в ней кричало — редкая, изысканная… независимая!
Она прикусила нижнюю губу.
— Ты опять пялишься.
В ее заявлении не было никакого осуждения.
Наполеан глубоко вздохнул.
— Так и есть.
Он остановился и взял ее за руку. Непроизвольно отступив на шаг, она принялась быстро и нервно изучать его лицо, словно хотела понять, чего мужчина добивался, прежде чем ответить.
— Я хочу поцеловать тебя, — ответил он на вопрос в ее глазах.
Она моргнула и сглотнула. Потом открыла рот, чтобы ответить — возможно, выразить протест — но снова закрыла его, так ничего и не произнеся. Ее глаза невольно метнулись к его губам прежде, чем она снова посмотрела ему в глаза и покраснела.
Она дрожала, но вовсе не от страха.
Наполеан потянулся и провел мягкой, но крепкой ладонью по ее руке, проводя линию от плеча до запястья, круговыми движениями поглаживая ее ладонь большим пальцем. Когда она медленно выдохнула, он осторожно переплел их пальцы и легонько потянул женщину к себе, притягивая вплотную к своему телу. Ее грудь прижалась к его торсу, и у мужчины перехватило дыхание.
«Осторожнее», — одернул он себя. Она все еще походила на пойманную птицу, которая желала довериться, но вместе с тем боялась быть раненой.
— Клянусь всеми богами, esti frumoasa25, — хрипло прошептал он ей на ухо, — ты такая… красивая.
Она затаила дыхание, прислушиваясь, все еще настороженная. Наполеан почувствовал, как участился ее пульс. Он слышал, как ее сердце громыхалось в груди, чувствовал мурашки на ее коже — неопровержимое доказательство взаимного притяжения. Боги действительно сделали хороший выбор.
Наполеан медленно склонился к ней, его губы застыли прямо напротив ее рта. Их дыхание смешалось, взгляды скрестились, выражая абсолютную уязвимость и потребность.
— Я не могу позволить тебе сделать это, — прошептала она, но не отвернулась.
Наполеан понял. Его руки сжались вокруг нее.
— Потому что согласие на мой поцелуй будет означать согласие с нашей… судьбой.
Брук начала отвечать, но ее голос внезапно охрип. Она прочистила горло и попробовала снова.
— Да.
Его правая рука переместилась на ее поясницу, и он крепче прижал женщину к себе, закрыв глаза и вдыхая запах ее кожи.
— Но если я поцелую тебя без твоего согласия, тогда это уже не будет твоим выбором. Так будет проще для тебя, моя королева? В конце концов, ты все еще моя…
— Пленница, — договорила она вместо него, при этом их губы почти соприкасались.
— Действительно, — выдохнул он, а затем сократил оставшееся между ними расстояние и мягко завладел ее губами.
Поцелуй был теплым, но неуверенным… вначале.
Он поднял обе руки и обхватил ее лицо, мягко поглаживая щеки большими пальцами. Затем углубил поцелуй, стремясь попробовать ее своим языком, и низко зарычал, услышав ее мягкий, едва слышный стон.
Его руки опустились на ее бедра, и Наполеан почувствовал, как его тело твердеет от прикосновения к податливым, восхитительным изгибам. Он даже не пытался скрыть свою реакцию. Она все равно бы почувствовала это, находясь к нему так близко, мужчину подобное больше не волновало.