Но он не мог этого допустить.
А поэтому лишь ждал…
Маркус обхватил Накари за плечи и заговорил, тщательно подбирая слова.
— Я также позволяю тебе это сделать, но знай, братишка: если ты умрешь, я никогда тебя не прощу. Запомни это.
Накари отпрянул, задыхаясь.
— О боги, Маркус… не говори так.
— Помни об этом! — прогремел он.
Накари послушно склонил голову, опустил глаза и кивнул. Маркус запрещал ему умирать, демонстрируя все чувства, какие только мог показать. И это не было пустой угрозой. Воистину, Маркус даже не мог рассматривать возможность потерять еще одного брата после Шелби. Разве можно было с этим спорить?
Накари обхватил лицо Маркуса двумя руками. Его большие пальцы сжали подбородок воина, и не выпустили, когда тот попытался освободиться от такого интимного захвата.
— Маркус, — произнес он нежно одно единственное слово, и этим сказал намного больше, чем мог бы передать самой красноречивой речью.
Немного дрожа, Маркус медленно наклонялся вперед, пока их лбы не соприкоснулись. А затем положил свои руки на запястья брата и крепко сжал их.
— Вернись ко мне… брат, — прошептал Маркус.
Глава 19
Брук почувствовала внезапное облегчение, когда мощный поток энергии хлынул сквозь ее тело, и боль, наконец, поутихла. Боже, боль превращения была невыносимой по сравнению со всем, что ей доводилось испытывать ранее. Она началась в тот момент, когда Наполеан укусил ее в шею на лугу, и продолжалась еще очень долго после того, как они вошли в небольшой домик на берегу реки. Брук не сомневалась, что в эти ужасные часы она умирала.
Умирала.
Орган за органом, клетка за клеткой, система за системой, — все по очереди умирало, только чтобы преобразиться с помощью чужеродного вещества. Яда, который отравлял ее кровь, подобно кислоте сжигая всю человечность и заменяя ее бессмертием.
Она стала вампиром.
Тем не менее, существо которое это сделало — создание, которое относилось к ней с такой черствостью и равнодушием — не было Наполеаном. Это был самый настоящий, живой демон: отвратительный, извивающийся червь, который проник в его тело.
Почему Брук была так в этом уверена?
Потому что правда сверкнула в глазах твари за несколько мгновений до того, как она завладела телом вампира. Зло украшало его змеиную форму, подобно чешуе на хвосте древнего дракона. Холодность, что окутала Наполеана, его кожу, глаза, нежное сердце, после того как червь его захватил, так резко контрастировала с теплотой его поцелуя.
Брук несколько раз моргнула и сильно толкнула тяжелую словно камень грудь, что возвышалась над ней, пытаясь вырваться на свободу.
Демон забулькал и вдохнул воздух, его горло задрожало от зарождающегося смеха. А острые как бритва клыки начали выскальзывать из ее шеи. Брук почти затаила дыхание, с нетерпением ожидая момента, когда избавится от их длительного вторжения.
Она хватала ртом воздух, делая отчаянные и жадные вдохи, словно тонущая женщина, которая только что вынырнула на поверхность. Наполеан — нет, демон! — пристально смотрел на нее янтарно-красными глазами. Он облизал твердые, скульптурные губы Наполеана и простонал.
— Тебе понравилось, хотя бы в половину так же сильно, как мне, моя невеста?
Его голос настолько походил на голос Наполеана. По-прежнему густой и бархатистый, только сильно сдобренный стрихнином.
— Где Наполеан? — спросила она.
Брук села и проверила свое новое тело. Работали ли мышцы? Выдержали ли кости? А дыхательная система? Несмотря на свои страхи и нависшую опасность, она ничего не могла с собой поделать, продолжая подмечать коренные изменения в своем физическом состоянии. Она чувствовала себя… непобедимой. Сильной. Здоровой. Настолько могущественной, что раньше никогда не могла представить себе подобного.
Она слышала даже самые тонкие звуки с очень большого расстояния — потоки ветра, шелест листьев на ветвях осин — и она могла различить запахи всех людей, которые раньше останавливались в этом домике. Они были слабыми, но по-прежнему ощущались.
Брук вздрогнула. «Людей?»
Она только что подумала: «Людей»?
О боже, кем же была она сама?
Что Нап… то есть, червь, с ней сделал?
Мягкая подушечка пальца очертила ее нижнюю губу, возвращая в реальность. Демон склонился над ней, оценивая взглядом, заглядывая прямо в ее душу своими злобными глазами.
— Пожалуйста, любовь моя, зови меня Адемордна.