— Ты никогда не будешь даже думать о том, чтобы навредить себе снова. Я ясно выражаюсь?
Джослин моргнула и кивнула.
Его приказ проникал прямо в душу, не оставляя даже возможности сопротивляться грубой силе.
— Простите, — прошептала она, почувствовав себя съежившимся ребенком под строгим взглядом родителя, это напоминало ей о днях, проведенных в детских домах.
Ее первым побуждением было разозлиться, но потом она заметила красные угольки, горящие в том месте, где у людей должны быть зрачки. Крик ужаса возник у нее в горле, и она отпрянула назад так быстро, что упала... снова. На этот раз, сильно ударившись головой об пол. Острая боль пронзила ее череп, голова начала пульсировать.
Вампир нагнулся над дрожащим телом и протянул руку. У нее не было никакого намерения ее принимать.
— Натаниэль! Помоги мне! — крик был бешеной мольбой о помощи.
Не доверяя ни одному из них, Джослин стремилась сбежать от нависшего над ней вампира... сейчас же.
Она со всей силы попыталась ударить его в единственное место, в надежде, что в этом он не отличался от обычного мужчины. Но, как и Натаниэль, он был слишком быстр.
Движение его руки было похоже на смазанное пятно, когда он поймал ее ноги, удерживая железной хваткой с удивительной силой. Угрожающий рык вырвался из его горла, и идеально очерченные губы вдруг превратились в оскал. Клыки удлинились, выделяясь вдоль ряда блестящих белых зубов.
— Вставай!
Дрожа, Джослин взяла протянутую руку и послушно начала вставать. Но вскрикнула от страха, когда вдруг оказалась в воздухе и полетела на другой конец балкона, приземлившись с глухим стуком почти в пятнадцати футах от него.
Натаниэль выглядел как разъяренный лев.
Он зарычал, и небеса ответили на его ярость тяжелым раскатом грома, за которым последовало несколько громких разрядов голубых молний. Он встал между Джослин и другим мужчиной, его клыки полностью удлинились, становясь острыми как бритва. Его мышцы напряглись, будто перед ударом, дыхание стало прерывистым, а тело наполнилось адреналином.
Он был готов сражаться ради нее.
Вампир в черном пальто отступил и посмотрел на Натаниэля настороженно. Его мощные плечи откинулись назад, когда он встретил горящий взгляд Натаниэля.
Синие молнии переливались сочетанием белых, красных и фиолетовых полос, с оглушительным взрывом сталкиваясь друг с другом высоко в небе.
Мужчина протяжно и злобно зарычал.
— Ты думаешь драться со мной, Натаниэль? — предупреждающе прошипел он.
Натаниэль не испугался и утробно зарычал в ответ, не отводя взгляда.
Джослин вздрогнула и закрыла уши.
Второй вампир рассмеялся, мягко, но не сдерживаясь.
И в это мгновение небо снова превратилось в спокойное глубокое сияющее синее море.
— Это хорошо, — сказал он с высокомерием. — Я боялся, что ты, возможно, окажешься слишком мягок, если дело будет касаться этой женщины.
Его взгляд потемнел, а улыбка сошла с лица.
— Что ты можешь подавить саму природу, которую сейчас должен принять, Натаниэль.
Натаниэль выпрямился, его глаза засверкали.
— И поэтому ты бросил мою женщину через весь балкон, чтобы спровоцировать меня?
Другой вампир улыбнулся... элегантно... и махнул рукой.
— Прости меня, брат, — сказал он с почтением. — Я не собирался делать ничего подобного. Я переоценил ее сопротивление, и недооценил свои силы. Я лишь хотел помешать, ей ударить меня... несколько опрометчиво. Но не испытывать тебя. И, конечно же, не бросать ее, как тряпичную куклу.
Он взглянул на Джослин.
— Я приношу вам свои извинения, мисс Леви. Это был существенный и непростительный просчет.
Джослин сморгнула слезы и отползла еще дальше.
Извинения не принимаются.
Вампир выглядел так, словно на самом деле рассматривал возможность еще раз помочь ей подняться, но затем явно передумал и остался на месте.
— Я Маркус Силивази, старший брат Натаниэля. Пожалуйста, поверьте, что я не намерен причинять вам никакого вреда, — его голос понизился на октаву, и теперь он почти мурлыкал. — Знайте также, что я не позволю и другим причинить вам вред.
А затем он прищурился.
— Но прежде всего, знайте: я не позволю ничему случиться с Натаниэлем.
Простое утверждение, без намека на угрозу, скрытую в голосе, и без явного предупреждения вести себя хорошо. Он даже не рычал и не огрызался. Тем не менее, Джослин поняла четко и ясно: если она причинит боль Натаниэлю, он убьет ее.