Малдер и Скалли успели в последний момент.
Выйдя из машины, они один за другим проскочили узостью между полицейским
фургоном и передвижной амбулаторией, душераздирающе полыхавшими своими вспышками, и как раз теперь навстречу им двоедюжих ребят проволокли за руки жутко вымазанную чем-то бурым и липким, отчаянно Сопротивляющуюсясестру Уэйт. Она хрипло кричала:
— Вы не понимаете, что творите! Пустите меня! Пустите, это не я!
Сквозь слипшиеся на глазах волосы она все же узнала Малдера и Скалли. Рванулась к ним. Безуспешно. Ей оставалось только кричать.
— Скажите им! Они не понимают! Они ничего не понимают! Я хочу поговорить! Я пыталась остановить все это, но оно слишком могущественно! Я не смогла! Но это не я!
И тут она захлебнулась криком.
Ее скорчило. Глаза ее полезли из орбит. Она начала давиться кровью. Теперь это была настоящая кровь.
Скалли с ужасом увидела, как в кровавом, нервно мигающем свете изо рта сестры Уэйт полез металл. Острый, тонкий металл… Булавка… еще одна… еще три… Сестра Уэйт, пытаясь сплюнуть и не в силах это сделать, ибо булавки словно плодились у нее в гортани, зашаталась и упала на колени, и полицейские, ожидавшие чего угодно, кроме этого, не сумели ее удержать вовремя.
— Быстрее медиков сюда! — закричала Скалли.
Откуда-то уже толкали гремящую колесами по асфальту медицинскую каталку.
— Она наглоталась булавок! У нее внутреннее кровотечение! В операционную скорее!
Скалли могла бы и не кричать. Все делалось само собой. Но сестра Уэйт, продолжая давиться, нечленораздельно завывая и хрипя, корчилась на мостовой.
— Я поеду с ней, — едва слышно в царящем кругом безумии проговорила Скалли, тронув Малдера за локоть.
— Поезжай, — ответил Малдер.
Когда сестру Уэйт втащили в амбулаторную машину, и Скалли запрыгнула в ее ослепительно освещенную, стерильно сверкающую глубину, и двери захлопнулись, и машина, свирепо завизжав тормозами, рванула с места, — Малдер нагнулся. Вокруг суетились еще какие-то люди — полиция, наверное, — и продолжала рвать ночь на красные лоскутья полицейская мигалка… а он стоял неподвижно и смотрел на асфальт.
Он насчитал сорок восемь окровавленных булавок.
Это только на асфальте.
Сколько же их было в дипломированной медсестре?
…Доктор Франклин неловко лежал на диване на втором этаже своего особняка, и доктор Шеннон, чьи узкие яркие губы сейчас совсем не складывались в обычную высокомерную мину, лечила ему ссадину на лбу.
— Спасибо, — проговорил доктор Франклин, когда доктор Шеннон закончила. Это… да. Собственно, ты же понимаешь, я мог бы и сам, но… у меня до сих пор немного трясутся руки.
— Ты великолепно держишься, Джек, — с неподдельным восхищением сказала доктор Шеннон. — Если бы я была на твоем месте, я бы вообще до сих вся тряслась.
— Ну что ты… — сказал доктор Франклин и дотронулся кончиками пальцев до тыльной стороны кисти доктора Шеннон.
Они помолчали. Доктор Франклин закинул одну руку за голову и вытянулся, уставившись в потолок. Доктор Шеннон нерешительно сидела на стуле возле его ложа. Ей не хотелось уходить.
— Самое главное, — произнес доктор Франклин задумчиво, — это то, что теперь все закончилось.
— Слава богу… — пробормотала доктор Шеннон, и доктор Франклин чуть удивленно, чуть насмешливо покосился на нее. — Это был такой кошмар… Слава богу.
Никогда не подозревал в тебе такой набожности.
— Я и сама не подозревала. Ведь она могла тебя зарезать, Джек.
— Н-ну… — неопределенно ответил доктор Франклин. В его голосе отчетливо звучало сомнение.
В дверь осторожно постучали.
— Да, войдите, — сказал доктор Франклин, недоумевая, кого еще могло принести. И тут же усмехнулся, завидев Малдера: «Ну, конечно».
— Доктор Франклин?
— Агент Малдер…
— Лежите, лежите. Я просто зашел узнать, все ли с вами в порядке.
— Я О’кэй.
— Доктор Франклин всегда О’кэй, — сказала доктор Шеннон от души.
Доктор Франклин улыбнулся.
— Я очень рад, — проговорил Малдер и ободряюще улыбнулся хирургу. У меня такое впечатление, что вас здорово побили.
— Похоже на то, — ответил тот.
— Хорошо, что есть эстетическая хирургия. Наверное, нет ничего, чего не могла бы поправить маленькая пластическая операция.
Доктор Франклин внимательно и с каким-то внутренним вопросом поглядел наМалдера. Словно пытался что-то понять, уяснить для себя о стоящем напротив него агенте. Хотел сказать что-то — но смолчал.
— Эта сумасшедшая запросто могла его зарезать, — сказала доктор Шеннон.
Малдер покивал, думая о чем-то своем.
— Скажите, доктор Франклин… У вас нет каких-то соображений… вы не представляете, почему сестра Уэйт напала на вас?
Хирург поразмыслил.
— Ну, во-первых, я заявил о своих подозрениях относительно нее…
Малдер, не дослушав окончания фразы, покачал головой.
— Она не могла об этом знать. А как она попала к вам в дом, вы полагаете?
— Ничего не полагаю, — несколько раздраженно ответил доктор Франклин. Он очень точно владел собой: по его интонации было видно, что он продолжает старательно сохранять приветливость, но это дается ему с большим трудом, и присутствие здесь и сейчас назойливого агентаФБР совершенно неуместно. Малдер все прекрасно понял.
— Вы знали, что сестра Уэйт практикует черную магию? — как ни в чем не бывало спросил он.
— Силы небесные, ну откуда мне об этом знать? Первый раз слышу… Стало быть, она давно уже сошла с ума, да?
— Пока не знаю, — ответил Малдер.
— То есть, вы хотите сказать, — подала голос доктор Шеннон, — что это именно она ответственна за все сегодняшние ужасы?
Малдер молчал.
— Да и не только сегодняшние, — спохватилась доктор Шеннон. — Если вспомнить о событиях десятилетней давности, о которых рассказал сегодня Джек… запнулась. — Вы серьезно так думаете?
Малдер поглядел ей в глаза и тихо ответил:
— Я думаю, что нам еще много надо выяснить.
Возникла неловкая пауза. Доктор Шеннон принялась старательно смотреть в стену.
— Простите меня, пожалуйста, — проговорил доктор Франклин совсем больным голосом, — но нынешний день, да еще с таким вечером — это для меня слишком. Мне нужно немного отдохнуть.
— Да, конечно, простите, — сказал Малдер и двинулся к двери.
— Я думаю, медленно проговорила доктор Шеннон, когда они остались с доктором Франклином одни, — все мы хотим немного отдохнуть. А потом вернуться к работе и забыть все это. Снова… снова — просто работать. Спокойной ночи, Джек.
— Спокойной ночи, ответил доктор Франклин и улыбнулся ей на прощание.
Когда она вышла, его улыбка стала еще шире.
Региональное управление ФБР
Чикаго, Иллинойс
Время на стоящих возле раскинувшейся на столе толстенной «Энциклопедии колдовства и демонологии» часах неуловимым движением перелетело на 3.40 пополуночи. Малдер устало потер виски, зевнул. И в этот момент в дверь постучали. Потом прозвучало:
— Малдер, это я.
Как будто сейчас сюда мог прийти кто-то еще!
— Заходи, Скалли, — зевая на редкость бестактно, но затем с каким-то странным чувством сопричастности, даже братства, сказал: — Господи, какой у тебя усталый вид.
— Что, серьезно? с поразительным равнодушием произнесла Скалли. Ну… для меня отдых еще возможен… Я только что из больницы, Малдер. Наша подозреваемая непонятно в чем Ребекка Уэйт умерла двадцать минут назад.
Малдер снова потер виски.
— Причина смерти?
— Большая потеря крови из-за множественных внутренних повреждений и кровотечений, вызванных проглоченными острыми предметами.
— Сколько врачи насчитали… предметов?
Скалли качнула головой.
— Понятия не имею. Не уверена даже, что их считали. Там целый швейный набор.
— А я посчитал то, что она успела срыгнуть и сплюнуть. Только на асфальте осталось почти что полсотни.